Читать книгу - "Седьмой - Вячеслав Грацкий"

Через несколько дней они вошли в Долину Великанов. Хотя теперь это место имело все основания называться иначе. Великанов здесь больше не было. Единственным напоминанием о них оставались разбросанные тут и там гигантские скелеты, обглоданные добела. И еще, неприкаянные отары овец, рассеявшиеся по всей долине.

Выбрав место почище, Воисвет распорядился разбить лагерь и сказал, что здесь они могут задержаться на пару дней, чтобы отъесться и вообще привести себя в порядок.

И первым делом все они, не сговариваясь, направились к речке. Не обращая внимания на холодную воду, долго смывали с себя многодневную грязь, стирали одежду, чистили и чинили оружие.

Берсень с Ирицей убежали на другую сторону речки и время от времени уединялись в зарослях ближайшего кустарника.

Никто им не мешал. Черный меч Берсень умышленно оставил на том берегу, чтобы князь не дергался и не мешал.

На несколько часов им удалось забыть обо всем. О проклятом мече, о погибших товарищах, о коварных замыслах спутников. Они любили друг друга до изнеможения, окунались в речку, а потом уединялись вновь и вновь.

Вынырнув из кустарника в очередной раз, Берсень и Ирица плюхнулись в воду и принялись резвиться как дети, вздымая тучи брызг.

— Ты пойдешь за меня замуж? — неожиданно спросил Берсень.

— Замуж? — Ирица изобразила сильнейшее удивление. — Но как можно, Берсень? А как же чистое сознание мага, не замутненное земными страстями?

— Прости, Ирица, это было какое-то помрачение разума.

— Помрачение? — Ирица плеснула на него водой. — А теперь он, видите ли, жениться захотел!

— Ирица!.. — радостно закричал он, закрываясь от брызг. — Я ошибался!

Она вновь ударила рукой по воде, Берсень отвернулся и как раз в этот момент заметил собирающегося Деженя.

Много времени спустя Берсень вспоминал эти часы, проведенные с Ирицей как самое счастливое время в своей жизни. И не один раз проклял он собственную внимательность!..

Воисвет и Горяй мирно сидели на берегу, ожидая, когда их одежда подсохнет, иногда бултыхались у самого берега. Не сиделось только Деженю. Надев мокрую еще одежду, он быстро собрал свой мешок, прихватил оба своих лука, стрелы и тетивник — небольшую досочку с двумя штырями на концах.

— Ирица, куда это твой братец собрался?

Берсень никогда не простил себе этого вопроса. Зачем он привлек ее внимание? На кой ляд ему сдался Дежень? Надо было порадоваться его уходу, так нет же!.. Ирица бросила быстрый взгляд на брата:

— Тетиву, похоже, хочет смастерить. Однако это, по-моему, удачное время поговорить с ним начистоту, как думаешь, Берсень?

— Стоит ли? Сомневаюсь, что ты убедишь его хоть в чем-то. Но Ирицу было уже не остановить. Она выскочила на берег и бросилась за одеждой. Берсень со вздохом поплелся следом.

На него накатило, едва он ступил на песок и бросил взгляд на сестру, веселившуюся на том берегу с магом.

Их счастливые визги, наверное, разносились по всей долине.

Дежень упал на колени, прикрыл глаза, да так и застыл каменным изваянием. Он уже не видел, как Воисвет переглянулся с Горяем и как после некоторой заминки они все-таки отправились к речке.

Дежень увидел другое. Он ясно увидел древнего бога. Того самого, в чей храм он когда-то принес тело умирающей Ирицы, того самого бога, имени которого он никогда не знал, да и не хотел знать.

За десять лет, прошедших с того дня, он не один раз вспоминал разговор с ним. Но всякий раз был вынужден признать, что мало что помнит. Так, одни лишь смутные обрывки.

Но сейчас он вспомнил все так ясно и отчетливо, как будто это было только вчера. И он вспомнил главное — то, ради чего он приходил в тот храм. Он приходил отдать свою жизнь за сестру. Он приходил просить бога забрать его жизнь вместо ее.

И он вспомнил, что ему ответил древний бог.

— Твоя Ирица будет жить, — провозгласил он. — Но отныне у вас будет одна жизнь на двоих. А еще прими от меня подарок — теперь не будет равных тебе в стрельбе из лука. Когда вашей с Ирицей жизни будет угрожать смерть, ты просто рассмеешься ей в лицо. Твой лук не будет знать промаха и преград. Главное — не забывай о хороших стрелах и тугой тетиве, и тогда ни один враг не сможет устоять.

Помнится, Дежень в тот раз удивился и испугался. Он ведь не просил этого дара и боялся, что плата, которую потребует бог, будет непомерно велика.

— Тебе не нужно тревожиться насчет платы, — сказал бог. — Отныне жертвы твоего лука и твоего дара будут мои жертвы.

Это вполне устраивало Деженя. Его смущало только одно — слухи. Слухи о том, что рано или поздно плату за свои услуги боги все-таки взимают с самого просителя.

В ответ на его вопрос бог рассмеялся и громыхнул:

— Любое деяние имеет две стороны, человек. Белую и черную, разве ты не знаешь этого? Я ведь не повелитель подземного царства мертвых. Я всего лишь очень древний и почти забытый бог. Моя сила не столь велика, чтобы ради спасения смертного спорить с владыкой мертвых.

Поэтому я сказал: у вас с Ирицей будет одна жизнь на двоих. Это значит — если ваши пути разойдутся, один из вас умрет. К сожалению, исчезнет и мой дар.

И Дежень согласился. На прощание бог сказал:

— Я очень справедливый бог, не чета нынешним. Вы можете прожить рядом очень долго, и я вовсе не хочу, чтобы все эти годы тебя мучили страхи и сомнения. Я сделаю так, что ты забудешь подробности нашей беседы. Ты вспомнишь об этом только тогда, когда ваш совместный путь с Ирицей подойдет к концу. Ты вспомнишь все и должен будешь решить, кто из вас двоих произведет со мной окончательный расчет.