Читать книгу - "Женить нельзя помиловать - Вячеслав Шторм"

— Боишься?

— Боюсь, — честно ответил парень. — Конечно, план Элейн выше всех похвал, но ведь это только план… Ты был совершенно прав, что уговорил Глори остаться дома. Мало ли что…

— Знал бы ты, сколько крови мне это стоило!

— Надеюсь, в переносном смысле? — пошутил Бон. В ответ я вздохнул и помахал левой рукой с перевязанным указательным пальцем:

— К сожалению, в самом прямом.

Несмотря на более чем среднее самочувствие, Глори всенепременно желала отправиться с нами. И что самое обидное, из-за этого самочувствия с ней даже невозможно было нормально поругаться. Только положительные эмоции, чтоб они сгорели! В разгар спора Глори попыталась встать с кресла, в котором она сидела с Шаной на коленях, а я попытался силой усадить ее обратно. Крысь, растущая не по дням, а по часам, тут же решила, что я хочу обидеть ее обожаемую хозяйку, и прокусила мне палец. Насквозь.

Пока я излагал все это, впереди показался Заповедный лес, а позади — трое верховых, нещадно нахлестывающие своих драконозавров.

— Скачут, будто за кем-то гонятся, — поделился я своими наблюдениями. Бон пожал плечами и достал из седельной сумки дорогущую подзорную трубу. Несколько мгновений посмотрев назад, он торопливо сложил прибор и прошептал.

— К сожалению, ты прав. Гонятся, и причем — за нами. Скорее к лесу!

— Ты что, шутишь? — заорал я, пришпоривая Изверга.

— Если бы! Это мышкодавы!

Вот тут-то и мне стало не до шуток. Понятия не имею, откуда Плато-Генетики узнали о том, что мы едем к Мунину, да и знать не хочу. Даже если не брать в расчет банальной конкуренции, после нашего столкновения в Кунгуре добра от тройняшек ждать было нечего.

И началась гонка. С одной стороны, мы опережали преследователей примерно на километр, но с другой Изверг и Забияка сегодня уже проделали изрядный путь и подустали, чего нельзя было сказать о зверях мышкодавов. К тому же братишки, в отличие от нас, явно намеревались загнать драконозавров насмерть, но добиться своего.

Когда до границы леса было рукой подать, а нас разделяло метров четыреста, я понял, что нам не уйти, и резко натянул поводья. Бон и Забияка, которых мы опережали примерно на три корпуса, по инерции пролетели несколько метров вперед и тоже остановились.

— В чем дело? — крикнул парень.

— Слезай и заряжай арбалет! — ответил я, выхватывая меч. — Будем драться!

Не успели мы приготовиться, а преследователи уже останавливались. «Для легкого оружия Бона расстояние в самый раз, — прикинул на глазок я. — Хотя в данной ситуации я бы предпочел длинный лук или тяжелую цангру панцирной пехоты. В идеале — многозарядную».

— Эй вы, там! — заорал Плагго (или Плугго?).

— Стойте где стоите! — ответил Бон, поудобнее пристраивая ложе арбалета на седле Забияки.

Мышкодавы перекинулись парой фраз, а потом один из них — Плугго (или Плаггт?) вышел вперед, держа руки на виду.

— Вы нас здорово подставили, так? — проревел он.

— Это произошло случайно.

— Но у вас яйцо, так? — не слушая, продолжал Плато-Генетик.

— Я бы мог сказать, что не так, — вздохнул парень, — но они ведь все равно не поверят.

Как в воду глядел.

— Позавчера мы слышали, как какой-то гном об этом рассказывал в таверне, так? — помотал головой «парламентер». — В вашей команде был гном, так?

К сожалению, так. Ну, Римбольд! Ну, трепло паршивое!

— Давайте так: вы отдаете нам яйцо, а мы вас отпускаем.

— А если не так? — вмешался в переговоры я. — Если первый из вас, кто сделает лишнее движение, схлопочет стрелу, а остальных я нашинкую, как капусту?!

Что-то невнятно прорычав, мышкодав развернулся и потопал к братьям. К тому моменту те тоже спешились и сейчас проверяли свое излюбленное оружие: гибкие сети, сплетенные из металлических нитей, и зазубренные трезубцы. Время игр кончилось.

— Не спеши! — сквозь зубы процедил я Бону. — На перезарядку и второй выстрел времени у тебя не будет.

— Сам знаю, — облизнув губы, ответил парень. Мышкодавы двинулись вперед.

— Целься в того, что слева, — продолжал наставлять друга я. — Я возьму центрального, а Изверг с Забиякой займутся оставшимся. И учти, все трое в кирасах из толстой кожи, а под ними еще и кольчуги. Так что целься в горло или в глаза.

Внезапно Бон опустил арбалет, ухмыльнулся и заявил:

— Знаешь, а у меня, кажется, есть идея получше. Не успел я возмутиться неуместности шуток, а он уже набрал в грудь побольше воздуха и заорал:

— ОМ МУНИН ПАДМЕ ХУММ!!!

Над полянкой раскатисто прозвучало многоголосое эхо. С ближайших деревьев с карканьем вспорхнула стайка ворон. Один из мышкодавов — кажется, Плагго — на мгновение сбился с шага.

И только-то.

— Стреляй!

Бон очумело тряхнул головой. Мышкодавы сократили разделяющее нас расстояние вполовину.

— Да стреляй же!!!

Сухо щелкнула освобождаемая тетива. Болт отправился в полет. С такого расстояния и слепой бы не промахнулся, а мой друг на зрение отродясь не жаловался. Ладно, минус один!

Я прыгнул вперед. Изверг прыгнул вперед. Забияка прыгнул вперед. Мышкодавы — тьфу ты, пропасть! все трое! — прыгнули вперед.

И все остались на месте.

Давным-давно меня угораздило попасть под заклинание «Поцелуй Галатеи». Скажу честно — редко когда я чувствовал себя более глупо: все видишь, все слышишь, все понимаешь, а тело не слушается. Не то что шагнуть — голову повернуть или нос почесать не в состоянии. Впрочем, это я погорячился — пока торчишь эдаким живым изваянием, нос не чешется…

В этот раз все было еще интереснее: замерли не только мы, но и все вокруг нас: примятые травы, так и не успевшие распрямиться; прядь волос Бона, поднятая ветром; шмели и бабочки, зависшие в воздухе; арбалетный болт, замерший на расстоянии ладони от левого глаза одного из тройняшек.

— Ох, дуба дам! Еле успел! — раздался у меня за спиной сварливый голос. Даже не поворачиваясь, я точно знал, кому он принадлежит.

— Так-так! Женихи пожаловали! — Великий друид Мунин Дубадам радостно потер руки. — Да еще в количестве, превышающем исходное.

Он прошелся перед нами взад-вперед, заложив руки за спину.

— Насчет этой пары, — кивок в сторону Плато-Генетиков, — я и сам догадался. А вот ты, друг мой, кто такой?

Взглядом я постарался выразить свое отношение к тому, кто задает такие вопросы человеку, у которого подвижны только глаза. Мунин хлопнул себя по лбу:

— Ох, дуба дам! Совсем забыл! Ладно, сейчас все исправлю. Только сначала подстрахуюсь, чтобы вы глупостей не наделали.