Читать книгу - "Врата Востока - Тильда Гир"

— Ну и ну, — пробормотал священник, отойдя от ворот подальше. — Странность за странностью! Что-то не нравится мне эта Европа!

— Ну, может быть, в Азии будет лучше? — предположил брат Лэльдо, последовавший за ним. — Впрочем, до Азии еще добраться надо.

— Знаешь что, — сказал Иеро, — не хочу я в Рим. Давай вернемся к полусфере и полетим дальше.

Но едва он произнес это, как калитка снова тихо скрипнула, открываясь, и к путникам вышел давешний горожанин. Он небрежным жестом откинул назад волосы, падающие ему на глаза, и путники увидели, в ушах горожанина крупные золотые серьги. Только теперь Иеро обратил внимание на то, что руки у этого смуглого человека слишком длинные, а пальцы унизаны перстнями. Мужчины на севере Америки никогда не носили подобных украшений, и суровому священнику вид молодого человека, увешанного золотом, показался смешным. Но сейчас Иеро было не до смеха.

Горожанин сказал что-то, делая рукой приглашающий жест, и брат Лэльдо мысленно перевел его слова для всех:

— Он говорит, что старейшины не против того, чтобы мы вошли в Веллетри. Это название города, как я понимаю.

Отступать было поздно, и путники направились к калитке.

…Да, город на взгляд американцев и в самом деле казался диковинным. Его улицы были настолько узки, что казалось — дома вот-вот сомкнутся выступающими краями крыш. Сами дома были в основном двухэтажными, но кое-где попадались и одноэтажные строения на высоких фундаментах. Узкие окна забраны нарядными металлическими решетками, тонкими и ажурными, служащими скорее украшением, нежели защитой. Входные двери были устроены на один лад — к ним вели две-три каменные ступеньки с небольшим фасонистым козырьком над ними. Но сами двери демонстрировали весьма разнообразные вкусы хозяев домов. То путники видели дверь из узеньких досок красного дерева, отделанную бронзовыми накладками, изображающими вьющиеся стебли, цветы и листья, то вдруг им в глаза бросалась дверь матово-черная, украшенная серебром, то, наоборот, хозяин выкрасил свою дверь ослепительной белой краской и расписал пейзажами… И на каждой двери висели молотки, также свидетельствующие о богатой фантазии владельцев домов. Молоток в виде рыбы, молоток-шар, молоток-птица… В конце концов священнику надоело рассматривать эти игрушки, и он стал смотреть просто вперед, в спину провожатого. И только теперь обратил внимание на то, что на узких улочках, по которым вел путников смуглый человек, нет ни души. Иеро поднял голову и стал оглядывать узкие высокие окна. И обнаружил, что почти в каждом из них смутно виднеется чье-то лицо. Горожане внимательно рассматривали чужаков, сами не спеша показываться им на глаза.

— Лэльдо, — мысленно окликнул священник эливенера, шедшего рядом с провожатым, — ты заметил, что они на нас смотрят из окон?

— Заметил, — спокойно ответил брат Лэльдо. — А ты не попробовал прослушать их мысли?

Иеро смутился. Подслушивать чужие мысли… Вообще-то он отлично умел это делать, но в нем крепко-накрепко засел главный принцип мысленного общения: никогда не пытаться влезть туда, куда тебя не приглашали. Однако сейчас, похоже, стоило в первую очередь подумать не об этической стороне проблемы, а о том, чтобы уберечь друзей от опасности, буде она скрывается в умах странных горожан. Попутно священник подумал и о том, что эливенер наверняка и сам умеет заглядывать в чужие умы ничуть не хуже самого Иеро, но почему-то не хочет признаваться в этом умении. Ну, это его дело.

Разговор велся, само собой, на общей волне, чтобы каждый член отряда мог его слышать, и, само собой, на священника посыпались советы:

— Покопайся в них как следует, Иеро! — Это медведь.

— Ага, прошерсти их до донышка! — Это Лэса.

И наконец — лорс:

— Только постарайся не допустить, чтобы они это заметили.

Иеро ухмыльнулся и стал мысленно обшаривать дома, мимо которых они проходили, в поисках наиболее раскрытого ума. И обнаружил, что вообще-то все умы вокруг распахнуты настежь. Горожане даже не подозревали о возможности мысленной речи и о том, что кто-то может сунуться в их мозги. «Отлично, — подумал Иеро, выбирая объект для исследования, — мы их сейчас осторожненько…» Тут он сообразил, что лучше всего начать с провожатого. Уж он-то знает, куда и зачем ведет незваных гостей.

Священник протянул мысленный щуп к сознанию шедшего впереди смуглого черноволосого человека. Ну-ка, что там кроется?.. А там крылось нечто совершенно непонятное.

«…пожалуй, подойдут. Вот удача! Надеюсь, старейшины сразу отправят гонца в Рим… Да, повезло! Мы их пока отмоем, подкормим… ну, собственно, неделя, не больше… мужики крепкие, здоровые… интересно, звери у них опасные или нет? Вот если бы опасные! Чем злее — тем лучше… ну, отлично, ну, повезло… интересно, откуда они взялись? В горах таких бледных нет, на побережье тоже… да какая разница? Похоже, в самом деле откуда-то приплыли. Вот удача!.. Сколько нам отвалят за такую находку, хотел бы я знать…»

Иеро быстро пересказал всем содержание мыслей проводника, и путники принялись размышлять над тем, что бы все это могло означать. Ну, что горожане намереваются отправить чужаков дальше, в Рим, было понятно. Вот только зачем? И почему это связывалось с выгодой? И почему провожатому хотелось, чтобы «звери» оказались злыми и опасными? Разумеется, Горму и Лэсе, да и Клуцу тоже не составило бы труда изобразить из себя ужасных хищников, повинующихся лишь хозяевам, но сначала надо было разобраться, следует ли это делать. Как бы хуже не вышло.

— Лэльдо, ты что-нибудь понимаешь? — спросил священник.

— Пока нет, — честно признался молодой эливенер. — Ты не выпускай его из виду, может, что-нибудь и прояснится.

Но провожатый уже вывел чужаков на небольшую шестиугольную площадь, от которой лучами расходились шесть узеньких улочек. В центре площади стояла на невысоком затейливом постаменте великолепная скульптура из белого мрамора — какое-то морское животное, немного похожее на рыбу, но с длинным зубастым рылом и высоким выпуклым лбом, взлетело на волне, неся на спине пухлого кудрявого младенца. Работа была на диво хороша. И «рыба», и младенец казались бы живыми, обладай они цветом. Но даже будучи белыми, они зачаровывали. Провожатый что-то сказал, повернувшись к Лэльдо, и одновременно махнул рукой в сторону одного из зданий, выходящих фасадом на площадь, — и эливенер, выступавший теперь в роли официального толмача отряда, перевел вслух:

— Нас приглашают вон в тот дом. Там нас ждут городские старейшины. — И тут же мысленно спросил, обращаясь к священнику: — Ну?..

— Думает, что все будут рады, — перевел Иеро не высказанное провожатым. — И надеется, что мы ни о чем не догадаемся.

— О чем именно мы не должны догадаться? — спросила Лэса.

— Не понимаю, — посетовал священник. — Никаких образов, никаких уточнений. Он просто почти уверен, что ему достанется немалая сумма денег, вот и все. И это его радует.

— Ну, с виду не скажешь, — тихонько фыркнул Горм. — Выглядит он довольно уныло.