Читать книгу - "Джокер - Даниэль Дакар"

— Не давите на нашу гостью, Константин Георгиевич! — шутливо нахмурился император. — Дайте ей прийти в себя. Мария Александровна, я надеюсь, вы присоединитесь к нам за обедом? После него вы сможете обсудить с его нетерпеливым высочеством вопрос вашего вступления — или невступления — в Малый Совет.

Мэри учтиво поклонилась.

— Кстати, о художниках, бродящих по берегу Маклира, — сказал Константин, когда они втроем неторопливо шли по аллеям парка. — Ваш Тимоти Макклейн — изумительный мастер передачи настроения. Было бы и в самом деле непозволительной расточительностью заставить его носить в ящике для красок запасной магазин.

Мэри кивнула.

— Да, Макклейн истинный художник. Фанатик, сумасшедший — и при этом гений. Жаль, что его полотна разлетаются по частным коллекциям с той же скоростью, с которой он их пишет. Я бы не отказалась взглянуть на оригинал «Семьи».

— «Семья»? — вступил в беседу император. — Вы имеете в виду картину, на которой изображены женщина и ребенок на морском берегу?

— На этой картине изображены я и моя бабушка София, — усмехнулась Мэри. — Я смутно помню, как Макклейн делал наброски, но, увы, результат видела только в репродукциях.

Ее спутники многозначительно переглянулись.

— После обеда вам представится возможность увидеть оригинал, графиня, — слегка поклонился на ходу Константин. — Он висит на стене моего кабинета.

От неожиданности Мэри споткнулась, но улыбающийся великий князь поддержал ее под руку, с удовольствием вслушиваясь в короткую фразу, которую она пробормотала себе под нос. Смысла он не уловил, но интонация не допускала двоякого толкования, и Константин решил, что переводом интересоваться не будет. Не подобает смущать даму. Идущий чуть поодаль император только головой покачал. «Совершенно не мой тип!» Что бы ты еще понимал в типах…

Малая столовая оказалась действительно не очень большой комнатой с расписным потолком. При их появлении из стоящего у стены кресла поднялась прелестная молодая женщина чуть старше Мэри, мексиканское происхождение которой было видно с первого взгляда. Георгий Михайлович начал было стандартную процедуру представления, но тут ситуация вышла за рамки сотни раз сыгранного сценария.

Императрица вдруг тихо ахнула и сделала шаг вперед, пристально вглядываясь в представляемую ей девушку. Мэри показалось, что потолок столовой темнеет, становясь бархатно-черным, расцвеченным сполохами фейерверка небом Санта-Марии. Исчезли высокие окна, превратившись в стены домов, налетевший ниоткуда ветер принес аромат кофе и водорослей…

— Сеньорита! Меня зовут Лусия Мендоса! — певуче произнесла на спанике ее императорское величество Любовь Андреевна, склоняясь перед гостьей в глубоком реверансе.

Наваждение схлынуло, и Мэри поклонилась в ответ:

— Всегда к услугам вашего величества!

— Да, — удовлетворенно кивнула молодая императрица. — Это правда. Всегда. Хорхе, — продолжая говорить на спанике, повернулась она к недоумевающему супругу, — я ведь рассказывала тебе о фиесте. О той фиесте, когда трое мерзавцев загнали меня в переулок? И о сеньорите, курившей там сигару и вставшей у них на пути?

Георгий Михайлович медленно кивнул. Константин переводил взгляд с Мэри на мачеху, с мачехи на потрясенного отца и снова на Мэри.

— Графиня, — негромко произнес он, — я советую вам в самое ближайшее время встрять в какую-нибудь важную для Империи передрягу и с блеском из нее выпутаться.

— В передрягу? — приподняла бровь Мэри. — Зачем?

— Затем, что даже имперская служба безопасности, похоже, не осведомлена обо всех ваших заслугах. И моему августейшему батюшке нужен предлог для того, чтобы представить вас к ордену. Именно предлог, причина у него уже есть.

Полотно оказалось неожиданно небольшим. Так, фута три на два. Обнаженная женщина, освещенная закатным солнцем, сидела на черном песке. Она как будто собиралась улыбнуться, но не успела сделать этого. Волны цвета темной крови накатывали на берег. У ног женщины настороженным зверьком замер ребенок. Казалось, еще секунда — и он вскочит на ноги и бросится в воду. Все на картине было теплым: море, солнечные лучи, кожа женщины… Все. Кроме ребенка. Ребенок был прохладный, неуловимо чуждый этому берегу, этим волнам, этому фантастическому закату. Он был не отсюда, этот нетерпеливый малыш, которого водяные брызги интересовали куда больше, чем лежащая на плече рука. Семья… Интересно, сам-то Макклейн понимал, насколько название картины противоречит тому, что на ней изображено? Или все семьи такие, а она просто не в курсе?

Мэри вздохнула и с трудом отвела взгляд от полотна. Константин наблюдал за ней от дверей, ведущих на балкон, наблюдал внимательно и с некоторым сочувствием.

— Благодарю вас, ваше высочество. Репродукции не передают и половины настроения, которое Тимоти Макклейн вложил в эту свою работу.

— Я рад, что сумел доставить вам удовольствие, Мария Александровна, — улыбка великого князя была серьезной и немного грустной. — Прежде чем мы начнем говорить о делах, я хотел бы попросить вас не обращаться ко мне по титулу в неофициальной обстановке. Вокруг меня хватает тех, для кого титул — главное, а зачастую и единственное, что привлекает их в человеке. А кроме того, быть все время его императорским высочеством довольно утомительно.

Мэри усмехнулась:

— Я вас понимаю, Константин Георгиевич. Я графиня всего третий день, и то…

— Вам не нравится быть графиней? — полюбопытствовал Константин, жестом предлагая ей выйти на увитый зеленью балкон. — Почему?

Девушка приняла приглашение, уселась на резную деревянную скамью, закинула руку на спинку и задумчиво проговорила:

— Трудно сказать. Не то чтобы не нравится, но… Быть может, дело в том, что мне не пришлось это звание выгрызать у жизни зубами? Я много работала, чтобы стать кадетом Звездного Корпуса — и стала им. Много работала, чтобы стать капитаном ВКС. И чин майора — мой по праву. А графиня… Я ничего не сделала ради того, чтобы люди, которые еще три дня назад и не посмотрели бы в мою сторону, вдруг стали искать дружбы со мной. Дом деда завален цветами и поздравлениями, но что изменилось во мне? Только эти семь букв, добавившихся к фамилии?

— Умница и гордячка, — одобрительно усмехнулся ее собеседник. — Хорошее сочетание. Однако к делу. Пока вы обдумываете мое предложение, мне бы хотелось услышать ваши соображения вот по какому вопросу. Судя по тому, о чем мы с вами говорили на Чертовом Лугу, вы предполагаете, что покушение на Кирилла Сумского связано со службой его отца в качестве наместника на Орлане. Это так?

Мэри кивнула. Начинался серьезный разговор.

— Не буду просить вас озвучить ход ваших мыслей. В данный момент меня интересует, известны ли вам какие-либо подробности?

— Не известны. Пока наиболее любопытной представляется мне личность конюха, занимавшегося лошадью. Его нашли?