Читать книгу - "Горячие ветры Севера. Книга 2. Полуденная буря - Владислав Русанов"

Ард'э'Клуэн, местечко Пузырь, харчевня, златолист, день четырнадцатый, время обеда

Десять дней понадобилось нам, чтобы выбраться к обжитым местам. С одной стороны поглядеть — что такое пять дней? Мелочь. А с другой — страшновато становится, когда ощущаешь, как безостановочно мчится время. Рассветы сменяются закатами, день — ночью. Столько задумываешь дел, так много хочется свершить, а смотришь — то не успел, за этим не угнался. Так жизнь и пройдет.

Снялись с лагеря мы на следующий день, после того как мужики, работающие с рудознатцем, попытались взбунтоваться. Уж что-что, а это они вынудили мастера сделать. Да и то посудить — как работать без помощников? Мы, во всяком случае, копаться в скважинах с ним не собирались. Не до того. Есть более важные замыслы.

Так и вышло, что с мастером Ойхоном остались только Дирек-Жучок, столяр и первейший помощник во всяком начинании, и изрядно покалеченный Сотником ардан по имени Гурт, тот самый, кто ударил Ойхона обухом топора по голове. Наконец-то я выучил, как его кличут. После произошедшего на порубке он стал тихий, смирный, как ягненочек. Мне кланялся и шапку снимал. Левой рукой. Это потому, что правую ему Глан помял. Не сломал, но связки, видать, растянул нешуточно. Второй из куражившихся над нами арданов, Рагд, помер в дороге. И на мой опыт лекарский, лучше было его вовсе не трогать с места. Видно, Сотник в прыжке ударил его локтем в ребра сильнее, чем рассчитывал. Обломки кости пробили легкие. О том я догадался по кровавым пузырям на губах умирающего. Перестарался пригорянин. А может, так и собирался? Кто их, воинов, разберет? Свой резон и свой здравый смысл. Когда не знаешь, что с пленным делать, в плен лучше не брать. Хвала Сущему Вовне, мне этих резонов не понять никогда. Всегда помнил и на смертном одре помнить буду, что жизнь человеческая не для того Творцом создана, чтобы другой человек отнимал ее по собственному усмотрению.

Следов же трех убежавших мужиков мы так и не нашли. Хотя Сотник искал. Когда рассвело, весь подлесок вокруг поляны облазил.

Пешком удрали. Про коней даже не подумали с перепугу. Я их понимаю. Издевались над горемыкой-старателем, а нарвались на чародея. Поди, до утра бежали не останавливаясь. Само собой, лучше ночь побыть трусом, чем к престолу Сущего Вовне отправиться через Поле Истины. Или куда там умершие арданы идут? На пир к Пастырю Оленей?

Я хорошо представлял, какую службу могут нам сослужить рассказы сбежавших работников, если волк или медведь их в лесу не заест, пока к поселениям выберутся. Слухи о могущественном чародее, каким я себя вовсе не считал, путешествующем в компании воина-пригорянина, малолетней девки-арданки и больной остроухой, расползутся с такой быстротой, что конный гонец за ними не поспеет. Поэтому и предложил Глану завернуть правее, на запад, ближе к месту слияния Ауд Мора с Аен Махой. А там и до Фан-Белла, выстроенного на правом берегу Отца Рек, рукой подать. Нам столица Ард'э'Клуэна, положим, ни к чему, но не бросать же Ойхона на произвол судьбы?

Наутро после трагических событий я размотал тряпки, которым Дирек забинтовал голову рудознатца, и осмотрел рану. Ничего опасного. Жить можно. Правда, жаловался мастер на головокружение, тошноту и на то, что вроде бы двоится всё перед глазами. После удара по голове и не такое бывает. У Мак Кехты, когда пробирались по стуканцовым ходам, еще и потеря памяти была. Прошло. И жива-живехонька. Ветрянка, сдается мне, сильнее ее мучила. Едва в Верхний Мир не спровадила. В общем, выстриг я волосы вокруг ссадины на затылке Ойхона, промыл хорошенько настоем из тех же листьев будры, чтоб зараза не завелась, и вновь замотал. К следующему рассвету он настолько оклемался, что порывался командовать сворачиванием бивака.