Читать книгу - "Душа города - Роберт Линн Асприн"

Только один Темпус заметил едва изогнутые в улыбке уголки губ императора. Лев Рэнке проревел, обращаясь к Верховному жрецу:

— Видишь, Брахис, он тоже в ответе за этот бедлам, так что ознакомь его с моим указом: или же Санктуарий будет ублаготворен пред лицом богов и избранного ими представителя — меня! — или же вы оба с наступлением Нового года начнете подыскивать себе иное занятие.

Молин Факельщик был слишком умен, чтобы оправдываться или пускаться в пререкания. Он уверенно стоял, глядя на заросшее волосами левое ухо Терона, молчал, пока не уверился, что император закончил, и лишь тогда открыл рот.

— Хорошо, мой повелитель. Я сделаю все, что смогу, а пока позволь сообщить тебе — и Темпусу — некоторые новости. Прошлой ночью принц-губернатор Кадакитис сделал официальное сообщение о помолвке с бейсибской королевой Шупансеей… и испрашивает ныне дозволения угас.

— В самом деле? — Голос Терона изменился, и он радостно потер руки. — Такое событие стоит повторить в пересказе.

Темпус обнаружил, что вертит в руках кинжал. Рассеянно счищая грязь с рукояти, он ждал, какой еще сюрприз преподнесет Молин.

И тот не заставил себя ждать:

— Не только это, если вы позволите мне продолжать, сир? Большое спасибо. Второе: досточтимая Дочь Пены, отпрыск отца всех богов погоды Буреносца, выходит замуж за нашего верховного мага Хазарда Рэндала. И этот союз с нетерпением ожидает…

— Что? — Темпус едва поверил своим ушам. Какая несказанная удача. По крайней мере, Буреносец сдержал слово.

Молин продолжал, не обращая внимания на вскрик Темпуса:

— …решения и принесет пользу нам всем. И, дабы ниспослать третье благоприятное знамение, я лично объявляю о своей женитьбе — при исполнении всех церемониалов и с позволения Темпуса, разумеется, — на госпоже Каме из Третьего отряда, дочери маршала. Тем самым будет заключен брачный союз армии и жречества, и внутренние разногласия исчезнут сами собой.

— Что ты собрался сделать? Ты сошел с ума! Крит говорит, что она пыталась убить… — Темпус прикусил язык, обдумывая сложившееся положение с такой скоростью, словно находился на поле боя. Факельщик сделал верный ход, чтобы взять власть в свои руки, укрепить свое положение и одновременно обезопасить себя от возможных обвинений и актов возмездия со стороны Темпуса. И одновременно спасал дочь Темпуса от долгого и унизительного расследования, ведь даже Крит признался, что, поскольку Страт жив и вскоре восстановит силы, Кама окажется более полезной для них живой, чем мертвой, если разделит ложе с Мол ином.

Крит также сообщил ему о получении ряда доказательств, что некоторые из членов НФОС стреляли окрашенными синькой стрелами. Командир его ударной группы сдерживал своих подчиненных против поспешных действий, давая Темпусу возможность с почетом уйти после того, как его собственную дочь обвинили в попытке убийства.

— И ты превратишь мою дочь… в честную женщину. Только не жди от меня приданого, поздравлений и не надейся на снисхождение, если потом пожалеешь о содеянном. Развод убьет тебя, так же как неверный шаг или предательство. — Это было меньшее, что только мог сделать для дочери Темпус. В присутствии императора его условия прозвучали как приказ. Хорошо, что жрец Вашанки

— Правда? В самом деле? — Нико отпустил детей и медленно, осторожно поднялся на ноги. На его теле были ясно видны следы пережитых испытаний: испещренная ссадинами кожа, истощенные мышцы, больные суставы и общая усталость в теле, от которой излечить могло только время. — Я рад… Я думал… ты мог решить, что я стал для тебя слишком большой обузой… все это мое наследство… проклятие ведьмы, духи и прочее.

— Ты лучший из тех, кто у меня есть, — спокойно ответил Темпус, — и единственный за целое столетие, кого я назвал своим партнером. Некоторых вещей не изменить.

Возможно, Терон мог и не понять смысл последних слов, но Нико-то понял и медленно, морщась от боли, подошел к Темпусу, обнял его, низко поклонился Терону и неловко пробормотал, что ему, пожалуй, лучше всего начать подготовку к отъезду.

Темпус вместе с Тероном вышли из детской. По пути наверх они на секунду остановились, чтобы посмотреть из дворцового окна, как истончившийся до нитки огненный столп качнулся вправо, влево и исчез из виду.