Читать книгу - "Копье и кость - Анастасия Машевская"

– А что Удгар? Кого он назначил новым наследником по смерти Агравейна?

– Тут тоже разное болтают, госпожа. Прямых наследников у короля Удгара не осталось, потому теперь на трон сразу несколько претендентов.

– И все из числа бастардов? – усмехнулась королева, откинувшись в кресле.

– Не только. У Удгара есть племянник, сын его сестры, и есть два кузена. Ставки ставят на всех, а некоторые говорят, что все они, кто бы из них ни сел на трон, узурпаторы, поскольку ближе других к престолу Архона стоит ваш внук, принц Норан. К тому же в Архоне-то женщинам не запрещено наследовать, так что есть еще младшая из его дочерей.

– А… – королева вспоминала, делая характерные вращательные движения кистью, размышляя, – Агравейнова жена? Она же ходила. Не родила?

– Ничего не слышала.

Правда, если бы девчонка родила, сейчас и разговоров бы всех этих не было, наследник был бы ясен. А так все складывается вполне успешно, прикинула Гвен. Норан вполне бы мог стать правителем двух стран и объединил бы их в одну державу. Христианскую державу, если все пойдет, как она задумала, и мальчика отдадут на воспитание или ей, или тому, кого она назначит.

Королева сделала жест рукой, отпустив служанку. Время еще есть. А что до способа, даже если услуги аптекаря не пригодятся, его лучше пригласить: лишний антураж отвлечет внимание.

Король Нирох очень любил детей, поэтому, когда стало известно, что Виллина ждет второго ребенка, устроил праздник. «Виновница» события принимала поздравления и сияла от счастья, купаясь во внимании всегда обходительного мужа. Линетта с Нораном на руках слегка пританцовывала недалеко от них, не вступая в круг танцующих меж столов и оглядывая пестрое собрание – дам в разноцветных платьях с лентами и цветами в волосах и мужчин, бравых кудесников и шутников с кружками хмеля, развлекавших женщин и девушек смешными байками, рассказами и историями.

– Миледи, – приветливо раздался из-за спины девушки голос жилистого друида.

Линетте не нужно оборачиваться, чтобы узнать жреца.

– Милорд, – прошептала она, судорожно втянув воздух.

Гленна и его брата Тиранта не было в Кольдерте до вчерашнего дня: завсегдатаи-посланники, братья опять уезжали по поручению короля в западные земли королевства, а после, с дозволения Нироха, отправились на Ангорат ради встречи с матерью-храмовницей Неллой. Стоя рядом с Гленном, жрица чувствовала в его дыхании дыхание Священного острова.

Девушка обернулась.

– Рад встретить тебя, – поклонился Гленн. – Я привез тебе привет и поддержку от Первой среди жриц.

Линетта в ответ присела – несколько неуклюже из-за Норана на руках.

– Приветствую и благодарю за послание от Верховной жрицы. – Линетту неприятно удивило светское приветствие Гленна. Однако слышать его тихий голос и неспешный выговор, каким творят заклинания в ворожбе, было столь же сладостно, сколь необходимо ей в последние недели, дабы не угаснуть от тоски.

– Удели мне время, госпожа, – попросил Гленн. – Я недавно с Острова, и мне вновь непривычно на таких мероприятиях. Мы могли бы прогуляться во дворе, там тоже немало празднующих, но все же не так шумно.

Линетта подозвала одну из служанок, что стояли поодаль, и отдала мальчика.

– Норан уже устал, – сказала жрица, – уложите его спать.

Служанка повиновалась, а Линетта вернулась к Гленну.

– Я следую за тобой, жрец Всеединой. – Она прошла в ночь двора. – О чем ты хотел поговорить?

Друид и жрица шли рядом, не соприкасаясь руками, но каждый чувствовал нити какой-то особенной связи.

– Мать справлялась о твоем здоровье. Спрашивала – все ли у тебя хорошо?

– Я здорова и довольна, лорд. Однако к чему Первой среди жриц спрашивать обо мне тебя, если не известно, когда ты в следующий раз окажешься на Священном острове?

Гленн усмехнулся в темноту, чуть опустив голову.

– Мне неловко признавать, что я искал предлога остаться с тобой наедине. – Он улыбнулся, коротко взглянув в лицо жрицы и лишь на мгновение поймав ее взгляд. – Хотя, возможно, следовало пригласить тебя потанцевать?

Линетта покачала головой и, улыбнувшись, ответила, что затея оказалась бы провальной.

– Ты кажешься чем-то родным среди всех здесь. – Он с нежностью оглядел ее бледно-голубое платье, скрывавшее стройное тело. Женские платья – они всегда оставляют место для фантазии.

Сердце Линетты так и рванулось из груди от его слов. Смела ли она надеяться, что их немногие прежде встречи оставят в его сердце какой-то след?

– Я не смогла оторваться вчера от дел и приветствовать тебя должным образом, когда вы с братом вернулись.

– Так приветствуй сейчас. – Он вдруг остановился.

Линетта тоже замерла, повернулась к друиду и медленно подняла глаза:

– Темна твоя ночь, жрец Богини, да укроет тебя Мать своим покрывалом.

– Темен твой лик, дочь Богини! Мать в каждом из нас, в сердце и разуме, на земле и на небе. – Гленн ощутил жар в ладонях, какой всегда призывает мужчин изучать изгибы желанного тела. Он улыбнулся собственным чувствам и с усилием отвернулся от девушки.

Прогулка возобновилась.

– Как поживает Великая Мать? – спросила жрица.

– Как всегда, наводит трепетный страх и почтение на всю общину и на всякую травинку Острова, – рассмеялся друид. – Тирант и тот пару раз перекрестился, правда, не думаю, что искренне набожно. Он всерьез ее побаивается.

– Отчего-то я не удивлена, – с улыбкой ответила Линетта. – Приятно знать, что дома ничего не меняется. Это внушает уверенность, что, когда бы ты ни вернулся обратно, найдешь именно свой дом, а не что-то иное. И вместе с тем это внушает чувство трепета перед временем.

– Ты говоришь, как жрица, – отозвался друид совсем по-жречески, только им понятным образом.

– И ею являюсь.

– Ты, должно быть, сильно скучаешь по Острову.

– Это так.

Только спустя несколько минут Гленн вновь нарушил тишину, спросив, чем занята Линетта целыми днями. Факт, что жрицу древней религии сделали нянькой, его немало возмутил. Правда, девушка напомнила, что не все ведь являются родичами короля. От нее должен быть толк при дворе.

Их слух привлекли чьи-то голоса. Неподалеку шепталась молодая пара. Влюбленные тихонько посмеивались, обнимались, флиртовали, обменивались прикосновениями. Потом мужчина взял женщину за руку и повлек подальше от огней. Линетта оторопела и остановилась, чувствуя, как горят щеки. От друида это не укрылось.

– Брось, Линетта, ты ведь не монахиня, чтобы краснеть. Уйдем, не будем им мешать.

Но Линетта медлила с уходом, и Гленн дотронулся до ее плеча, отчетливо услышав в мыслях: «Отчего храмовница объявила мне табу на то, что полагается другим?»