Читать книгу - "Королевская кровь. Книга 7 - Ирина Котова"

Якоши был на кухне – мешал огромным черпаком в котле что-то, воняющее хмелем и тухлой водой, пробовал, удовлетворенно чмокал губами. Обернулся, ухмыльнулся:

– Потешился, странник? А где девка?

– У меня пока побудет, – буркнул Макс, – одежду мне штопает, пока я по городу пройдусь. Бабье это дело, разрешишь? Отплачу, вечером бесплатно на тебя поработаю.

Хозяин не сразу ответил, что-то прикидывая, кивнул и отвернулся – снова мешать свое варево.

* * *

Дома в столице были построены хаотично – улочки были кривыми, часто заканчивались тупиками. С восходом светила от грязи стали подниматься испарения – однако чем ближе Макс подходил к торжищу, тем больше на улицах становилось народу. Кто тащил воду, кто – перекинутые через плечо связки овощей или голубей. Все чаще попадались маленькие лавочки – мужчины в длинных рубахах, в кожаных шапках-конусах зазывали клиентов, расхваливая товар. Женщин практически видно не было – редко когда за важно выступающим мужчиной семенила, опустив глаза в землю, жена или рабыня. Жены были чуть чище, и одежды на них было больше. Тут же, на улицах, продавали мясо – маленькие местные козлики паслись рядом с только что освежеванными тушами, копаясь в кучах зловонного мусора. На окровавленных кусках мяса роились зеленые мухи. Горожане останавливались у лавок, заводили громкие разговоры, но Макс двигался дальше, на базар. Где еще во всех мирах можно узнать больше новостей, как не на базаре?

Впрочем, о предстоящей войне и уходе в благословенную землю говорили все. И горожане вокруг, и наемники вчера в харчевне.

Из обрывков разговоров солдат он понял, что часть из них ждут приказа командиров выдвигаться к лагерю – и от безделия спускают последние деньги на выпивку и девок, потому что император обещал всем золотой за каждый день войны. Наемники были практичнее – собирались поступать на службу к ближайшим от Лакшии тха-норам. И одновременно смелее в мечтах, громко размышляя, сколько золота смогут взять в новой земле и как распорядятся им.

– Говорят, каждому надел земли будет, – вещал вчера один, – сами баронами станем. И рабов сколько угодно будет. И рабынь.

– Какой из тебя барон? – ржал другой. – Ты свою рожу видел?

– А что? – пьяно веселился третий. – Нас отмыть, причесать, и не хуже тха-норов станем!

Тут на него зашикали – шутки шутками, а за излишне резвый язык и убить могут.

* * *

До базара пришлось идти долго – и с каждой минутой становилось все жарче, и все больше людей стремилось в одном с Максом направлении. На одной из главных улиц, где стояли уже богатые дома и которая упиралась в сверкающие на вершине холма дворец и храм-полумесяц, пришлось прижаться к стене дома, опустить глаза. Вместе с ним жались к стене горожане. Между серыми домами волнами распространялась оглушительная тишина.

По грязи медленно, вгоняя лапы-лезвия в чвакающую кашу, ступал огромный тха-охонг с важным всадником на спине. А за ним нейры на маленьких охонгах, как скот, гнали перед собой рабов.

Долго шла мимо богатых домов страшная вереница из грязных, голых и безмолвных людей – мужчин и женщин. Долго грязного телесного цвета змея поднималась в храм, и люди старательно не смотрели в ту сторону. И только она скрылась за воротами – как будто единым порывом выдохнули горожане – и зашевелились, заспешили по своим делам.

Народу на базаре была тьма – такое ощущение, что половина города чем-то торговала, а половина покупала у них. Макс ходил, поглядывая по сторонам, посматривал на товары, слушал разговоры. Купил у разносчика местного пива, остановился у группы жарко обсуждающих что-то горожан.

– Говорю тебе, – с нотами фанатика взвизгивал одышливый, краснолицый толстяк, – сам слышал, своими глазами сегодня видел – пусть вытекут, если не правда. Уже привели в храм корм для богов, будет хранительница капища кровь три ночи пить, вопросы богам задавать. Вечером пойдут жрецы по улицам, сообщат о всеобщей ночной молитве! Вот и получит хранительница ответ, когда и где откроются благословенные врата!

– Так вроде ж получила уже, – неуверенно отвечал его собеседник, такой же толстый и рыхлый. – Отчего войско стали собирать?

– В пророчестве, – с нажимом добавил третий, явно страдающий желудком – таким землистым был цвет его лица, – точность нужна. А как ошибется, прогневит богов и тха-но-арха великого? Нет уж, лучше лишнюю жертву принести.

Макс несколько часов слонялся по рынку – одни и те же разговоры повторялись с завидным постоянством и разной степенью фанатизма и страха. Купил дешевую длинную рубаху за две медные монетки – наподобие той, в которую вчера был одет старик и которую носили большинство жителей города, – и пошел обратно в харчевню.

Там было еще душнее, чем обычно. Опять сидели у очага трое охранников во главе с Кешти, а женщины, стоя на карачках, намывали пол. Хозяин развалился за своим столом, вывалив брюхо, вытянув ноги и поигрывая палкой. Наблюдал за работой и раздавал указания.

– Венин, – зарычал он на служанку, что возилась у его ног, – что ты как муха ленивая сегодня? Ишь, помяли немного, в первый раз, что ли? Шевелись! Еще на кухне ничего не готово!

Женщина согнулась, работая тряпкой быстрее, повернулась – и встретилась безразличным взглядом с Максом. Замешкалась чуть-чуть.

– Вот дрянь, – почти любовно протянул Якошии легко ткнул ее палкой в бок. Венин дернулась от боли и снова опустила голову.

«Это тебя не касается».

Макс поморщился, обозвал себя идиотом, выдернул из ножен нож – и подбросил его к потолку. Лезвие вонзилось в древесину в центре хозяйского стола. Якоши тут же подскочил, перехватил палку – поднялся и Кешти от очага.

– Нравится нож? – ровно спросил Тротт. – Отдам почти даром.

Хозяин, недоверчиво щурясь, кивнул Кешти – успокойся, мол, – с трудом вытянул нож из стола, пощупал лезвие.

– Что хочешь за него?

– Женщина мне нужна, – объяснил Макс, глядя, как цокает языком Якоши, проворачивая его оружие. – Отдай мне Венин.

– Ишь, какой, – расхохотался хозяин. – Лучшую девку? Венин, – окликнул он зычно, – чем взяла-то? Или умеешь что, чего я не знаю? Один раз поимел и уже навсегда хочет, охо-хо!

Женщина предсказуемо не отреагировала, работая тряпкой между ними.

– Сам сказал, на улицах их много, хозяин, – трудно, ой трудно было добавить в голос почтительности, – а у меня женщины нет. Эта ласковая, молчит, работать умеет – мне много не надо.

– Ножом думаешь откупить? – в глазах Якоши блеснул азарт торговца. – Маловато будет. За нее мне каждую ночь платят.

Тротт пожал плечами, протянул руку.

– Не хочешь – и ладно. Отдавай нож. За такой пять таких девок можно купить. А она слабая совсем – еще пару таких ночей, и помрет. Смотри сам, так без всего останешься.

Хозяин ещё раз придирчиво осмотрел нож. Отдавать не спешил.