Читать книгу - "Император мира - Рэй Олдридж"

— Вряд ли, — ответил Руиз. — Еще что-нибудь? Олбани смущенно заерзал:

— Наш бывший работодатель… он что, совсем спятил? Этот тип мне тут заливал про свое искусство, пытался напугать как следует. Должен сознаться, он в этом преуспел. Теперь я понимаю, почему ты предпочитаешь умереть, но не попасть к нему в лапы. — Он вздохнул и поднял на друга измученные глаза. — Я тоже. Надеюсь, ты в состоянии с ним управиться.

— Думаю, что в состоянии, — ответил Руиз, стараясь говорить как можно уверенней. — Если это вообще ВОЗМОЖНО;

— Ладно. — Олбани вздохнул и закрыл глаза. Секундой позже он захрапел.

Руиз потянулся, потом подошел к панели коммуникатора и вставил туда дискету Алмазной Подвески.

Реминт позвонил на рассвете, выдернув Кореану из беспокойного сна, в котором женщину преследовали страшные опасности. Ее грезы были омрачены жуткими картинами безумных коридоров Добравита — то была утечка из давным-давно заблокированных воспоминаний детства.

Звонок принял Мармо, но убийца настаивал, что будет говорить только с Кореаной. К тому времени она уже стояла в дверях, расчесывая спутавшиеся за ночь волосы. Увидев, чье лицо появилось на экране, она быстро подошла к коммуникатору:

— В чем дело?

— Его снова видели.

— Где? — Теперь она совершенно проснулась, ненависть выжгла остатки дурных снов.

— В казармах. Объект прибыл туда на маленькой подводной лодке, вошел внутрь, пробыл там несколько минут, вышел, поднялся к себе на борт и отчалил.

Бесстрастное лицо Реминта ничего ей не сказало.

— Ты взял его?

— Нет. Мы рассчитывали, что он воспользуется надводным транспортом — воздушной лодкой, скажем, — и устроили засады соответствующим образом. В лагуне казарм напасть на него не было никакой возможности. Нам даже шарик-шпион удалось туда ввести с огромным трудом. Пиратские главари вне себя от ярости. Они нашпиговали казармы роботами-убийцами и повсюду разыскивают меня. Боюсь, я больше не смогу быть полезен своему братцу — мои ставки стремительно падают. — Это неожиданное отступление породило в глазах убийцы странный огонек.

— Но ты ведь идешь за ним по пятам?

— Нет. По выходе из лагуны батискаф погрузился прежде, чем мы успели повесить на него следящее устройство. Затем он ушел на максимальную глубину и выключил моторы, так что наши детекторы оказались бесполезны.

— Идиот несчастный! — Восторг Кореаны сменился жгучей яростью. — Я перережу тебе глотку и скормлю маргарам!

Реминт, казалось, абсолютно не реагировал на ее вопли. Он отодвинулся, и в поле зрения камеры появился вибронож. Убийца включил его и аккуратно поднес лезвие дрожащего воздуха к своей шее.

— Это приказ?

Пока он говорил, лезвие чуть вошло в горло, и тонкая струйка крови, сорвавшись с ножа, забрызгала линзу камеры крохотными алыми капельками.

— Нет! Нет! Не валяй дурака!

Она увидела, как убийца выключил и спрятал нож. Сбегающий по упругим мускулам красный ручеек его явно не волновал. Кореана вдруг поняла, что психология этого существа лежит за пределами ее понимания, хотя у нее было несколько геншированных рабов. Никто из них не демонстрировал такого холодного напряжения. Вероятно, Реминт до деконструкции был весьма незаурядной личностью.

Он посмотрел на нее ничего не выражающими глазами:

— Мне продолжать?

— Да.

— Тогда скажу следующее: сейчас Руиз Ав обдумывает то, что узнал в казармах. Я уверен, что он станет меня разыскивать в моем некогда самом любимом месте, в фабулярии неподалеку от крепости моего брата. Пиратские властители уже навестили «Зеленый ветер» — так называется это место, — и теперь там полно сыщиков. Так что ему все известно, но если я в нем не ошибся, он сочтет, что способен заметить нечто существенное, несомненно упущенное глупыми владыками из виду. Это совершеннейший эгоцентрист, когда-то я был таким же. Во многих отношениях мы очень и очень похожи.

Его отрешенность была невероятной даже для робота из плоти и крови, каким его знала Кореана. Женщина задумалась.

— Ты его там ждешь?

— Мы прячемся в соседнем дворце развлечений. Она приняла решение.

— Пришли мне проводника. Я присоединюсь к вам. Взгляд Реминта был спокойным и оценивающим.

— Твоя страстность может оказаться роковой для моего плана.

Она оскалилась и прорычала:

— Сказано, проводника! — и выключила коммуникатор.

Затем откинулась на спинку стула и принялась думать о Руизе Аве, о его необъяснимом везении. Откуда-то из глубин памяти всплыло неприятное ощущение. Она вспомнила, как мучительно гадала, почему он так уверен в себе — от глупости, потому, что не в состоянии увидеть и оценить реальные опасности, или оттого, что владеет такой всепоглощающей силой, что ему действительно нечего бояться.

Кореана невольно поежилась. Нет-нет, это смешно и нелепо. Сколько раз она держала его жизнь в своих руках, сколько раз могла без особых усилий оборвать эту жизнь, и он ничего не смог бы сделать. «Однако, — твердил ей тоненький голосок в глубине души, — Руиз Ав все еще жив и стоит у тебя поперек горла. А главное, совершенно не обращает на тебя внимания, занятый своими делами».

На экране появились несколько ярлыков, и Руиз щелкнул по первому, который гласил: «Записи наблюдений». Папка медленно развернулась, показав дополнительные позиции. Предводитель выбрал «Нападение на казармы».

Экран на миг очистился, а затем его заполнило четкое изображение. Помещение было резко освещено. В кадре появился крупный человек в зеркальной броне, который быстро прошел в ворота казарм. Его сопровождали две фигуры поменьше, также закованные в броню. В правом углу экрана высветилась надпись: «Реминт Юбере и двое неизвестных».

Руиз внимательно изучал своего нового врага. Ему стало слегка нехорошо. Он никогда раньше не встречал Реминта, но он знал, что он такое. Это было знание, рожденное в бесчисленных кровавых схватках, которые и сделали Руиза тем, чем он теперь был.

Внезапно и совершенно точно бывший эмиссар Лиги искусств понял, что перед ним именно тот тип убийцы, которого он больше всего боялся, — самый чистый и самый страшный. Человек, который живет настоящим моментом, которого не беспокоят ни угрызения совести, ни предчувствия. Он двигался так же легко, как недавние иммигранты, прибывшие из миров с большей силой тяжести. Реминт производил впечатление тщательно обузданной непреодолимой силы. Внимательные глаза под забралом скользили по сторонам, изучая, оценивая и взвешивая обстановку с точки зрения достижения поставленной цели. Он немедленно уничтожил бы любую помеху на своем пути, причем безжалостно и эффективно.

Руиз коснулся экрана, и в левом нижнем углу появилось лицо Реминта, каким он был во время первого визита в казармы. Сходство с Алонсо Юбере не бросалось в глаза, к тому же картину искажали искусственно усиленные мышцы и перестроенные кости. В прорезях неестественно натянутой кожи лица мерцали лишенные всякого выражения глаза. Если можно так выразиться, без брони этот убийца казался еще страшнее — настоящая машина уничтожения.