Читать книгу - "Наследник - Михаил Ахманов"

Каргин все еще глядел на осетра. Долго любовался, минут десять, пока Балабин и парни у другой витрины обсуждали, брать ли пиво в этой лавочке или поискать ларек, где цены не кусаются. Наконец повернулся, пошел назад, спросил негромко:

– Мужика в «тойоте» видели?

– Грабеж! Сто таньга за банку «Гиннеса»! Что у нас, пальцы веером? – прогудел Балабин.

– Пачку он бросил из-под сигарет. Изъять и принести в гостиницу.

– Короче, перетерли это дело и возьмем в ларьке, – поддержал Балабина Слава. – Втрое дешевле!

– Реально, – согласился Рудик, двигаясь в сторону урны.

Изъятие произошло без помех, и Каргин неторопливо зашагал вдоль Рустам-авеню к майдану Независимости. У «Достыка» он остановился, поглядел на джигитов с кинжалами, хмыкнул, вошел и повернул налево, к тонувшему в тенях бару. Время было не позднее, часа четыре, девицы древнейшей профессии и их кавалеры еще, по-видимому, спали, так что контингент был разномастный: кто выпить стопку забежал, кто встретиться с приятелем, кто шарил тоскующим взглядом туда-сюда, надеясь на даровое угощение. Каргин оперся локтями о стойку и тихо произнес:

– Два «Курвуазье», красавица.

Протиравшая бокалы барменша вскинула глаза и побледнела.

– Вы?..

– Были вроде бы на «ты». Наливай!

Зульфия налила. Губы и руки ее тряслись, бутылочное горлышко тренькало, ударяясь о край стакана. Одну емкость Каргин подвинул к ней.

– Выпьем, рыбка! В России теперь праздник есть, седьмое ноября, день всеобщего примирения… А мы с тобой в мае помиримся. Не возражаешь?

– Что вам надо? Что…

– Пей! И выкать мне не надо. Сегодня я не при исполнении.

Она послушно выпила, пробормотала:

– Я ведь даже не знаю, как вас… как тебя зовут…

– Капитан Брянский, ликвидатор, – представился Каргин. – Ну, не пугайся ты так, не трепещи ресницами! Сказал ведь, что не на работе! Видишь, ни кислоты со мной, ни щипчиков…

Зульфия чуть-чуть успокоилась и даже усмехнулась бледной вымученной улыбкой.

– А этот… анальгетик?

– Что – анальгетик?

– Ты от него не избавился?

– Увы! Препарат пролонгированного действия, так что в койку меня не затянешь. Бесполезно! – Он прищурился. – А хотелось бы?

– Возможно. Никогда не встречала секретных агентов, а тем более – ликвидаторов.

– Вижу, расположена ты ко мне и обиды не держишь, – сказал Каргин, вытаскивая из кармана деньги. – Давай еще по одной выпьем, и я тебя быстренько перевербую. Что тебе Таймазову служить? Конченый он человек, пропащий, ты уж мне поверь. А мы из тебя Мату Хари сделаем.

– Кто такая Мата Хари? – спросила Зульфия, пригубив коньяк.

Каргин подвинул к ней деньги.

– В другой раз объясню. А сегодня лучше ты расскажи что-нибудь занимательное.

Деньги исчезли, будто корова языком слизнула.

– Что?

– Ну, например, где мне Нукера найти. Помнишь про такого? Очень хочу с ним познакомиться.

Зульфия с обидой оттопырила губку.

– Ну, вот… А говорил, что не при исполнении…

Каргин молча ждал. Она отхлебнула еще глоточек, бросила осторожный взгляд в полутемный зал и, наклонившись к нему, прошептала:

– Не знаю, где его искать. Сам приходит, а иногда своих пришлет, предупредить.

– О чем?

– О людях. В «Достыке» всякие люди бывают, из Курултая, из Дивана или, – голос Зульфии стал еще тише, – из тех, кто промышляет наркотой. Выпьют, девушек пригласят, разговорятся… Много интересного можно услышать.

– Сама слушаешь?

– Зачем? Я тут, в баре. Другие есть – девушки, официанты…

– Значит, где Нукера искать не знаешь?

– Нет.

Каргин разочарованно вздохнул – уж очень ему хотелось добраться до минбаши Дантазова по кличке Нукер. Счет предъявить за похищенных, а заодно расспросить про базу Ариман-1 и тонкогубого пилота Витаса… По словам Ростоцкого минбаши являлся куратором проекта – выходит, лицо информированное. «Сергеев отыщет, – мелькнула мысль. – Но хорошо бы до того, как пригласят к президенту. Чем больше информации, тем лучше».

Он вытащил еще пару зеленых бумажек и передвинул к Зульфие.

– Внешность опиши. Привычки. Возраст.

– Худой, смуглый, ростом немного пониже тебя, здесь родимое пятно, – Зульфия коснулась левой щеки. – Немолодой, лет за пятьдесят. По выговору – таджик или узбек… Что еще? Брови густые… Пьет мало, только для видимости… Девушками не интересуется, носит светлые костюмы. Мрачный. – Она снова наклонилась к Каргину – так, что он ощутил сладкий запах ее духов – и прошептала: – Ты его ликвидируешь?

– Непременно, – пообещал Каргин. – Допрошу с пристрастием и вырву печень.

– Только не спеши, – с озабоченным видом сказала Зульфия. – Он за работу со мной еще не рассчитался.

– Я рассчитаюсь. Все его долги теперь на мне.

Кивнув, Каргин зашагал к выходу. В дверях он столкнулся с темноволосым, невысоким и узкоглазым мужчиной, по внешности – японцем. Мужчина, уступая дорогу, что-то вежливо прошипел, скользнул мимо него как тень и растворился в сумраке бара. Нахмурившись, Каргин попробовал отыскать его взглядом, не нашел, и так, с озабоченным челом, будто пытаясь что-то вспомнить, и оказался на улице. Поглядел на джигита с кинжалом, спросил:

– Вахид где? Телку мне обещал. Куда смылся?

– Лечится Вахид, рука сломана и ребра, – сообщили ему. – А телку мы тебе найдем. Часа через три загляни, дорогой, любую выберешь. Вай, какие тут телки пасутся!

– Загляну, – сказал Каргин и отправился в гостиницу.

Там, на столе в офисе, ждала его смятая сигаретная пачка, а в ней – скатанный в трубочку листок бумаги. Расправив записку, он изучил ее, потом занес в компьютер шесть фамилий и имен, переписал на дискету и уничтожил файл. Записку сжег.

* * *

Сергеев появился только на следующий день, к обеду. Большая часть делегации была в разъездах: Флинт, Рогов и Кань отправились в министерство ВОПиОБ, утрясать дела с верительными грамотами; Гальперин поехал на базар (жена наказала ему купить орехов и сушеной дыни); Балабин напросился в компанию к Гальперину, а Перфильев с Димой и Славой были посланы на склад к торговцу-минбаши. Каргин полагал, что кое-какие боеприпасы будут для Азера не лишними – ведь арсеналы на лугах Бахар изрядно опустели, а автоматные рожки, гранаты и ракеты, в отличие от гусей и груш, сами собой не рождаются и не растут. К тому же Влад два дня сидел у постели Прохорова, развлекая его анекдотами, что было, с одной стороны, хорошо, а с другой мешало налаживанию контактов с Ксюшей.