Читать книгу - "Жребий брошен - Александр Прозоров"

— Спокойной ночи…

* * *

— А-а-а-а!!!

От истеричного вопля Олег подпрыгнул, чуть не перелетев через щиты, вскочил, схватился за саблю. Рядом с обнаженным мечом замер Вений. Купец же просто сел, глядя на визжащего рядом холопа. Будута верещал громко, вдохновенно, колотя по подстилке руками и ногами, крутя головой и на глазах наливаясь кровью.

— Кажись, свалился, — понял сотник.

— И ведь не просыпается, зараза. Любовод, да растолкай же его!

— Зачем? — злорадно ухмыльнулся новгородец. — Пущ-щай полетает.

Наконец у паренька кончился воздух. Он смолк, судорожно сглотнул и поднял веки.

— Ну как, высоко? — поинтересовался ведун.

Холоп не ответил — он подпрыгнул на подстилке, закрутился, глянул в сторону пропасти и тут же попятился назад, к склону.

— С добрым утром! — хлопнул его по спине купец.

Будута громко взвизгнул и задышал:

— Дык, не приснилось, стало быть? Я не в Муроме, да?

— Вещи собери, — посоветовал Олег и поднял голову, оценивая склон.

Он был довольно крут, градусов семьдесят. Но все же не отвесен, в любом месте можно лечь, прижаться. Правда, коли уж сорвешься — зацепиться будет трудно. Так и слетишь через площадочку в долгий полет. Как тот, что холопу приснился…

— Ладно, глаза боятся, руки делают. Ты как, сотник? Со мной полезешь, али одного все же пустишь?

— Мне и отсюда видно будет. Удачи тебе, чужеземец.

— Да. — Олег расстегнул пояс и отдал саблю Любоводу. — Она мне пригодится. Ну, тогда я пошел.

Лезть по такому крутому, но не отвесному склону оказалось, конечно же, проще, нежели по вертикальной стене. Часть веса всегда приходилась на живот и грудь, здесь имелось немало камней, которые не скатывались со склона и за которые можно было зацепиться. С другой стороны — те же камни цеплялись за брюхо, и излишне сильный рывок легко мог выдернуть их с «насиженного» места. Но самое неприятное — склон все не кончался и не кончался.

Олег вгонял клинья с интервалом примерно в двадцать метров. На десятом клине он понял, что веревки до конца не хватит и, привязавшись к последнему кольцу, скинул вниз веревку, потребовав привязать к ней еще моток. Он очень рассчитывал, что, пока он ползет по склону, снизу успели подойти новые стражники.

Середин оказался прав — новый моток ему привязали. Он полез дальше, теперь уже экономя клинья и вбивая их через тридцать метров. Когда кончился второй моток, он просто привязал к нему веревку, на которой собирался подтаскивать вещи, и стал пробираться выше. Склон сделался чуть более пологим, но у ведуна опять все кончилось — и клинья, и веревка. Выход был один: привязать верхний конец веревки к верхнему кольцу и спускаться без страховки.

В этот раз Середин тоже старался не смотреть вниз. Мало удовольствия от осознания того, что, выскользни веревка из рук — и лететь до ближайшей земли больше версты. А на площадке, где он ночевал, скопилось уже с десяток стражников. Вслух ведун ничего не сказал, но было ясно, что на ночлег всем воинам места не найдется.

Взяв три мотка веревки и все имеющиеся крюки, Олег опять двинулся вверх. Он полз на брюхе, вбивал клинья, снова полз и снова вбивал. Закончился первый моток, второй. Затем он обнаружил, что мешочек с клиньями опустел. Но впереди уже выглядывали зубцы скал, и Середин пополз дальше. Еще немного, еще — и перед ним открылось нагромождение скал. Не долина, конечно, но и не обрыв — можно ходить в полный рост и не бояться рухнуть в пропасть.

Закрепив веревку, Олег опять полез вниз, уже к трем десяткам стражников, опасливо жмущихся к склону.

— Слушайте меня, — закидывая за плечи щит и опоясываясь, скомандовал ведун. — На этот раз никто вас наверх тащить не будет. Но гора более-менее ровная, не отвесная. Держитесь за веревку крепче и заберетесь сами. Я ведь влез. И вы не надорветесь.

Середин ухватился за продетый через добрых четыре десятка клиньев конец, бодренько поднялся в очередной раз, добрался до скал, отошел в сторону — и понял, что больше не сделает ни шагу, и вообще не может поднять руки, чтобы хотя бы донести до рта. Он сел, привалился к скале и закрыл глаза.

* * *

— С тобой все в порядке, друже?

Губам стало холодно от капающей на них воды. Олег дернулся, открыл глаза:

— Это ты, Любовод? Как там стражники, поднимаются?

— Все уже здесь, друже. Все поднялись. Ты половину дня вчера проспал. И еще ночь. Пора дальше двигаться.

Ведун кивнул, поднялся на ноги. Плечи, руки, ноги — от усталости болело все. Но тело слушалось, а времени на отдых не оставалось: у людей наверняка ни еды, ни воды в заплечных мешках не было.

— Спасибо, друже, что разбудил. Пойдем.

Стражники расступились, и Олег решительно начал протискиваться между скалами. Пока он не знал, где находится и куда идти, а потому искал возвышение, чтобы оглядеть окрестности, найти снежную вершину, невидимую со склонов. Однако скалы, подобно бескрайнему лесу, все тянулись и тянулись, загораживая все вокруг. Это издевательство продолжалось, наверное, с две версты. Потом гранитные уступы стали реже, ниже ростом, и наконец, запрыгнув на один из камней и встав на цыпочки, Середин смог глянуть поверх остальных. Впереди, за небольшой расселиной, виднелась пологая горка. Справа, довольно далеко, стояла особняком высокая снежная вершина.

— Так… — Олег перевел взгляд обратно на низкую горушку. — Значит… Значит, если снежная гора там, то вон та — одна из низких горок. Тогда я стою на другой. Расселина, стало быть, это дорога… А справа начинается кладбище. Коли так, то с ущельем, в котором стоит дворец, мы промахнулись. Верно, Любовод? Если все правильно, то мы проскочили мимо дворца саженей на двести. Он чуть сзади и слева от нас.