Читать книгу - "Семь горных воронов - Ванда Алхимова"

«Ты что думаешь, кроме тебя до твоей жизни еще кому-то дело есть? — орал Дикий, с размаху пиная Красного под ребра. — Ты мужчина или кто? Вставай, скотина, или я тебя тут брошу, а матери скажу, что ты негожая тряпка!»

Красный через силу встал и поплелся за братом, чувствуя, как кровь расходится по телу, как разогреваются мышцы и становится легче. Они наткнулись на лесорубов, и их отвезли в замок. Тогда миледи пришла к ним в комнату и, скривив губы, сказала, что надо либо не браться за то, чего не можешь, либо доводить дело до конца.

Сыновья лежали на одной кровати, трясясь под тремя одеялами, и краснели от стыда, пока миледи равнодушно объясняла, что быть мужчиной — значит нести ответственность за свои поступки и преодолевать трудности. Красному было тогда двенадцать лет, а Дикому — одиннадцать, и, отлежавшись, они снова пошли вдвоем на зимнюю охоту.

— Вы не должны слушать советы, которые приведут вас к смерти, — сказал Красный принцу.

— Может, вы тоже примете участие в нашем совете? — осторожно спросил Кулен, и Красный мрачно кивнул.

* * *

Задним числом вспоминая совет, Красный думал, что все-таки судьба человека действительно во многом предопределена, и то, что он свободен в выборе решений и поступков, — всего лишь видимость.

Первые минут пять он сидел молча, выслушивая заявления лордов. Ворон откинулся на спинку своего кресла и хмуро барабанил пальцами по столу, прислушиваясь к многословным и абсолютно бессмысленным речам. Его рыжие волосы были заплетены в мелкие косички по обычаю горцев, а потом перевиты между собой.

Красный видел, что Кулен не способен пойти против почтенных лордов, спорить с опытными воинами и знатными богатыми владельцами собственных торговых флотов и виноградников. Потому он поднялся, привлекая к себе внимание, дождался тишины, а потом спокойно, но резко разнес их всех так, что лорды растерялись и во все глаза смотрели на этого молодого чужеземца, который распоряжался у них, словно у себя в замке.

Прикрываясь одобрением Кулена, Ворон объяснил, что все присутствующие — самоубийцы и что в скором времени их замки будут пылать, а жены и дочери — визжать под воинами Лугайда. В красках расписал битву и падение Тамврота, пояснил, что договариваться о мире с Бресом — все равно что подписывать договор с акулой и что они уже и так непростительно упустили время.

Конечно, на него обрушились многие, но Красный был так тверд в своих словах, так спокоен и так откровенно смеялся лордам Приморья в лицо, что постепенно его уверенность в себе передалась и им, заставив думать, что лишь Красный Ворон способен принять верное решение.

Кулен прямо на совете отдал в его распоряжение подготовку к обороне, назначив лордом главнокомандующим. За неделю Красный заставил лордов мобилизовать всех мужчин годного возраста, почти прекратив рейсы торговых кораблей, и погнал их на границу с Тамвротом копать валы и готовиться к вторжению.

Сам Ворон практически не слезал с седла, пил, ел и спал на лошади, гоняя галопом между Нессексом и границей. Поначалу лорды относились ко всем его идеям с подчеркнутым недоверием, но увидев, как впопыхах собранное ополчение на глазах превращается в войско с жесткой дисциплиной и строгой иерархией, начали испытывать к нему уважение.

Красный быстро привык к блестящему покрывалу власти: Кулен заглядывал ему в рот, а простые воины выделяли среди собственных лордов и старались заслужить его похвалу.

Страх перед Бресом рос, и единственное спасение приморцы видели в Красном именно потому, что он принимал простые, но верные решения, все время твердил то, что думал про себя каждый: пощады от Бреса не будет, надо его остановить во что бы то ни стало.

Кулену удалось договориться с Островами, и оттуда прислали тридцать кораблей с наемниками, которым пришлось выдать вперед половину оплаты. Красный собрал лордов и встретил корабли в порту, а потом проследил, чтобы наемники строем прошли через город, не разбиваясь и не останавливаясь, и проследовали к границе. На совете он заметил, что после легкой победы над Эннобаром и успешной осады Тамврота Брес получил и новые проблемы, но он обязательно решится на новый поход, пока не остыл от успехов. Однако ввиду надвигающейся зимы и оставленного за спиной разоренного Тамврота, который нужно еще держать в узде, Брес вряд ли захочет вести затяжную войну. Особенно когда поймет, что его ждали и сумели собрать серьезные силы.

На это и рассчитывал Красный. Что Брес, увидев войско из ополчения и наемников, передумает воевать и подпишет хотя бы временный и невыгодный для Приморья мирный договор, который, тем не менее, даст отсрочку и позволит собраться с силами. Кроме того, Красный настоял на отправке в Тамврот разведчиков, которые сообщали бы новости.

И вот в начале зимы разведчики донесли, что Брес выступил из города с частью войска и пошел на Серые горы. Красный узнал об этом во дворце Кулена. Стараясь утихомирить взбесившееся сердце, прошел через длинную галерею на балкон. Остановился, глядя на темное море, стиснув кулаки и закусив губу. В эту минуту Ворон отдал бы десять лет жизни, лишь бы оказаться в родном замке и выйти против Бреса впереди горцев. В голове крутились мысли о братьях, о матери, о горах и сожженном Тамвроте.

Три ночи Красный не мог спать. Он находил себе занятия, чтобы не думать о том, что, может, как раз в эту минуту воины Лугайда рубят жителей Твердыни. Прикусывал до крови внутреннюю сторону щеки, сжимал в бессилии кулаки. Ворон чувствовал себя старым израненным зверем, который упал в глубокий снег и не может даже встать на ноги, чтобы оказать сопротивление приближающимся охотничьим собакам.

Долгое время разведчики не приносили никаких известий. На девятый день поздним вечером Красный сидел в своей спальне, бездумно глядя в темноту, где волновалось под холодным упорным ветром море. Вдруг мелькнули черные перья, и в окно ударилась большая птица. Исчезла… И снова стукнулась о стекло.

Красный поднялся и настежь распахнул ставни. Словно порыв сквозняка, в комнату влетел большой ворон, каркнул, заметался и сел на спинку кресла. Красный почувствовал, как в груди рождается горячая радость — так, словно вдруг увидел издалека башни Твердыни. Он приблизился к птице и протянул руку. Ворон глянул черным блестящим глазом, переступил лапами, подавшись навстречу. Птица была очень большой, а еще Красный с удивлением заметил, что черное оперение отливает ржавчиной, как бывает иногда у животных вороной масти, когда они выгорят на солнце. Такого оперения у воронов он не видел никогда.

Между тем ворон снова хрипло и негромко каркнул и поднял правое крыло. Сердце забилось глуше, когда Красный увидел, что к телу птицы привязан небольшой пакет из толстого пергамента.

Он осторожно разрезал тонкую веревку и освободил ворона. Тот сразу взлетел и сел на одну из ставней. Красный разорвал пакет, и сердце едва не выскочило через горло: письмо! Он развернул плотный лист и пробежал глазами. Потом прочитал второй раз, медленнее, а затем сразу третий, уже смеясь от радости. Ворон каркнул ему вслед, когда Красный бегом бросился в кабинет Кулена.