Читать книгу - "Княжий суд - Юрий Корчевский"

Чрез несколько дней снега прибавилось, и мороз уже не отпускал. Крестьяне да купцы — из тех, кому позарез нужно было, уже проложили санный путь. По реке, по льду — опасно: лед тонкий, как бы кто не провалился.

В городе у меня дел особых не было, и я, взяв ратников для охраны и солидности, отправился в Серпухов. Надо было договориться насчет обучения пушкарей. Двое из моих воинов выразили такое желание. И еще двоих я хотел взять из имения своего, из людей Макара — пусть обучатся. Все равно добьюсь своего: в острог пару пушек поставлю, ну а в кремль коломенский — то уж пусть государь выделяет из арсенала.

С воеводой тамошним я сговорился сразу. Оба мы служивые, делить нам было нечего, а задача у нас одна, общая — от врагов города свои оборонять. Посидели вместе, потрапезничали, обсуждая минувшее сражение.

— Ты заезжай, князь, когда нужда будет, а то и без нужды можно. Посидим, винца попьем, мыслями поделимся — как оборону лучше построить.

Расстались мы хорошими знакомыми.

В декабре, когда уже снега навалило почти по пояс, я решил снова отправиться в Москву.

Пушкари мои обучение закончили и вернулись в Коломну. Сомневаюсь, что за это время они стали искусны в стрельбе, но заряжать пушку, наводить на цель и вообще обращаться с нею научились. Вот и отправился я снова в Пушечный приказ да к Федору Кучецкому.

Долго мялся дьяк, вздыхал. Но ведь сам слово давал: будут пушкари — будут и пушки. Нацарапал грамотку.

— Все, князь, примучил ты меня. Пусть твои люди едут, получают. Только не забудь с санями их послать, под пушки и припасы.

— Спасибо, боярин. Коломна тебя не забудет. Фыркнул дьяк.

Я бережно упрятал бумагу за отворот кафтана. Ну — теперь к Федору. Время уж далеко за полдень, должен быть дома, пора обедать.

Снег на московских улицах в кашу превратился: зола, навоз конский — все смешалось. Даже там, где снег был не тронут, он покрылся серым налетом — сажею от многих печных труб.

Федор дома оказался, трапезничал.

— Садись, раздели со мной трапезу.

Кто бы возражал? Повар или кухарка у Федора отменный, кушанья все — пальчики оближешь. Мы наелись, запив рейнским вином.

— Чего приезжал-то? — спросил Федор.

— В Пушечный приказ, людей своих обучил огненному бою, а наряда нет; вот — пару пушек у дьяка выпросил.

Я достал из-за пазухи бумагу, помахал ею.

— Пушки — это хорошо.

— Ты что, Федор, сумрачный такой?

— В Казани татары волнуются, купцов русских побили. К походу на Русь призывают.

— Неуж опять набега ждать, Федор?

— Набега не будет. Государь решил сам на Казань с походом идти, не до набегов им станет.

— Ой ли? — усомнился я. — То ведь какое хлопотное и дорогое дело! Войско собрать, припасы, провизию заготовить.

— А коли деревни да города наши, как Коломну, снова пожгут да людей в полон возьмут — дешевле будет? К тому же князь новгородский Василий Шемячич в темнице ноне, и княжество Новгород-Северское к Москве присоединяется. Это я к чему — дружина в Новгороде сильная да ополчение. Мощнее, стало быть, рать наша будет. И еще скажу, только то, что услышишь — тайна великая! Никому!

— Да что ты, Федор! Побойся Бога!

— Да это я так, к слову, чтобы проникся. Государь распоряжение отдал: в городах, что на Волге, крепости готовить бревенчатые. Сделают срубы, снова разберут да потом по лету плотами сплавят.

— Что-то не понял, прости, боярин.

— А недалече от Казани, по реке Суре, из бревен этих, из срубов, крепость деревянную воздвигнут. И получится под боком у татар «крепкий орешек»! Войска там можно укрыть, припасы приготовить. Остров там есть, больно удобен для дел сих. Будет татарам сюрприз!

Федор засмеялся.

— Потому дьяк и уперся насчет пушек. Они государеву войску в крепости будущей потребны будут да в походе. Мыслю — не придется тебе в Коломне долго сидеть, в поход пойдешь с дружиною. А дальше — уж как Бог даст. Доведется голову сложить — вечная слава, отличишься — там уж разговор другой будет. Государь за заслуги может и другой город на кормление дать, побольше да побогаче.

— Любопытные новости, не ожидал.

— Заезжай почаще, будешь знать. А пока дружину готовь — и коломенскую и свою. Ну, бывай, Георгий, мне еще к государю надо.

Короток зимний день. Вышел от Федора, а уж темнеть начало.

Я направился на постоялый двор, к своим дружинникам. Надо ковать железо, пока горячо.

— Родион, — подозвал я одного из своих коломенских дружинников. — Завтра в Коломну вернешься, передай пушкарям — пусть в Москву едут, да не верхами — на четырех санях. Пушки получать будем.

— Слушаюсь, князь.

— А допрежь — отдыхай.

Я улегся в своей комнате. За стеной воины мои шумно играли в кости. Несмотря на шум, удалось немного вздремнуть. Это и неплохо — я снова собирался тайно навестить князя Телепнева. Надо его держать в напряжении. Если потерю нескольких воинов и холопов можно было списать на случайность, то последующая неприятность заставит его забеспокоиться.

Так, хватит нежиться, отосплюсь позже.

Я встал, подошел к окну. Улицы уже почти опустели, лишь луна скупо освещала город. Окна в домах ставнями закрыты, на улицах — темень, самое разбойничье время.

Пора действовать! Нож на этот раз я взял и кистень, а саблю оставил — не в бой же собрался.

Бросил несколько крупинок порошка в пламя свечи и, дождавшись, когда мое отражение в зеркале растает, вышел на улицу. И почти сразу понял, что зимой такие фокусы плохо проходят. Встречный прохожий обалдело остановился, начал пятиться и креститься.

Еще бы! Скрип снега есть, а идущего не видно, да еще и парок предательский изо рта страху ему добавил. Он-то виден!

Я остановился в замешательстве. Идти дальше или вернуться? «Ладно, — махнул я рукой, — пойду дальше. Получится дойти — хорошо, если попадется несколько чересчур любопытных прохожих, пожелавших выяснить, откуда скрип снега, придется ретироваться на постоялый двор».

Добрался, спугнув по дороге молодую парочку. Парень обнимался с девицей в темном закоулке, а тут я иду. Отпрянул парень от девицы, повернулись они на скрип снега — никого. Девица завизжала и бросилась во двор. Парень сначала замер, потом перекрестился, забормотал: