Читать книгу - "Псы господни - Александр Афанасьев"

– Хватит, хватит… – Сегодня на рейхскомиссаре был черный парадный мундир РСХА со знаками отличия и наградами, на идущем следом Зайдлере был штатский, аккуратно отглаженный костюм. – Фельдфебель, что вы себе позволяете? Я приказал доставить сюда задержанного, но разве я приказывал его бить?

– Задержанный оказал сопротивление, герр рейхскомиссар! – отрапортовал фельдфебель. – Поэтому я вынужден был применить к нему насилие. Унтер-офицер Бехтель был тому свидетелем, он подтвердит!

– Неосмотрительно. И все равно, вам не следовало нарушать моего приказа, фельдфебель.

– Виноват, герр рейхскомиссар.

– Выйдите отсюда. О том, как вас наказать, я подумаю позже.

Когда фельдфебель с помощником покинули кабинет, закрыв за собой дверь, лежащий на полу бывший генерал-полковник итальянской армии Айдид попытался встать, но это ему не удалось.

– Они! Они били меня! Их! Надо наказать!

– Накажем, обязательно накажем, не так ли, герр Зайдлер?

Зайдлер молча кивнул.

Они работали вместе еще в берлинской полиции и потому привыкли работать в паре, подыгрывая друг другу. Ирлмайер говорил – Зайдлер смотрел, потому что очень важно наблюдать за невербальными реакциями преступника со стороны. Сейчас они играли в старую как мир игру «добрый полицейский – злой полицейский», но злым был не Ирлмайер, как могло показаться, а Зайдлер. Дело в том, что Зайдлер был похож на одного маньяка из криминального триллера, с успехом прошедшего по экранам синематографа, – он повествовал о задержании одного психопата во Флоренции, бесчинствовавшего там два десятка лет. Зайдлер знал это и выработал очень неприятный, как у того маньяка, взгляд. Люди под таким взглядом терялись, а Ирлмайер представлялся чем-то вроде воплощения строгого германского закона в мундире в отличие от психопата в штатском, который только молчит и зыркает на тебя.

– А как наказывать тебя, мой дорогой чернокожий друг?

– О чем вы? Я работаю на Берлин!

Рейхскомиссар безопасности Абиссинии присел на корточки рядом с поверженным на пол генерал-полковником.

– Видишь ли, мой чернокожий друг, не все так просто. Берлин здесь – это я. К тому же я работаю здесь вот уже двенадцать лет и позабыл некоторые правовые нормы цивилизованного мира. Профессиональная деформация, наверное, лучше назвать это так. По мне, если человек нарушает законы и делает это помногу и с удовольствием – он не человек и его нужно просто пристрелить, особенно если он не одного со мной цвета кожи. А вот мой друг, доктор Зайдлер, который по странному стечению обстоятельств учился в том же университете, что и я, и тоже имеет степень доктора права, думает по-другому, не так ли, герр Зайдлер?

– Совершенно верно, господин рейхскриминальдиректор, – отчеканил Зайдлер.

– Вот видишь? То, что я забыл некоторые нормы цивилизованного мира, должно играть тебе на руку. Например, если ты будешь заниматься воровством на базаре, я прикажу тебя выпороть и отпустить, а вот доктор Зайдлер тебя посадит на каторгу, и ты будешь работать на рудниках. Если ты будешь подбивать людей на мятеж, я прикажу пристрелить тебя как собаку, а доктор Зайдлер сначала будет тебя судить, тратя драгоценное время и испытывая терпение рейхсминистра юстиции, который не любит выполнять лишнюю и бессмысленную работу. Если я знаю, что тебе привозят купленных на базаре и подобранных на улице семи-, десятилетних девочек и ты забавляешься с ними всю ночь, то мне на это будет наплевать, потому что я знаю, что вы все недалеко ушли от обезьян, даже если на вас костюм за тысячу рейхсмарок. А вот доктор Зайдлер думает по-другому, он считает, что законы рейха должны распространяться не только на территорию рейха, но также на все вассальные страны и рейхспротектораты. Потому что, по его мнению, современное германское право – плод труда десятков поколений германских юристов, светоч правды и мерило правосудия, и несправедливо было бы лишать хоть какой-то народ привилегии находиться под его защитой. Что скажете, доктор Зайдлер?

Бывший генерал-полковник итальянской армии и начальник штаба колониальных войск в Сомали мелко застучал зубами от страха.

– Совершенно верно, герр рейхскриминальдиректор, – сказал доктор Зайдлер, – вы как будто мои мысли читаете!

– Это верно, у меня есть такой талант – читать чужие мысли, поэтому я и нахожусь на своем посту. А напомните-ка мне, доктор Зайдлер, какое наказание по германскому уголовному уложению полагается для педофилов?

– Обычное либо любое иное удовлетворение половой страсти с лицом, не достигшим церковного совершеннолетия, наказывается каторжными работами на срок до десяти лет, насильственное удовлетворение своей страсти с означенным лицом наказывается каторжными работами на срок до двадцати пяти лет, а насильственное повторное либо неоднократное удовлетворение половой страсти с означенными лицами наказывается смертной казнью через повешение.

Рейхскомиссар похлопал успевшего обмочиться от страха генерал-полковника по щеке.

– Вот видишь, мой чернокожий друг. Лично мне все равно, что вы делаете со своими детьми, пока это не касается белых детей, а вот доктору Зайдлеру – не все равно. Он так страдает от осознания того, что рядом с ним творится беззаконие, что не может нормально спать – видишь, как он устал, какие у него красные глаза. Он так плохо себя чувствует, что недавно он обратился ко мне за разрешением повесить кого-нибудь из вас, чтобы правосудие хоть немного восторжествовало. Я отказал ему в этом, потому что вы нужны Берлину, но теперь я все больше и больше убеждаюсь, что Берлину вы не нужны. Как же вы можете быть нам нужны, если вы только лжете нам, отказываетесь сотрудничать и от вас одни проблемы. Я, пожалуй, пойду…

– Нет! – Бывший генерал-полковник хватко вцепился в сапог рейхскомиссара. – Нет, не уходите, герр Ирлмайер! Я же всегда помогал вам, как только вы о чем-либо просили!

– Так помоги мне и на этот раз, и будем считать, что этого небольшого разговора у нас не было…

– Но они меня убьют! И вас они тоже убьют!

– Ну-ну… – рейхскомиссар снова присел на корточки рядом с Айдидом. – Они могут убить тебя, это ты сказал правильно. Но вот меня они вряд ли убьют. И знаешь почему, шварце? Да потому, что я умею читать мысли людей! И им ко мне не подобраться! Что происходит в Италии?! Что происходит в Сомали?! Ну?

– Они… – генерал-полковник хватал воздух ртом, как вытащенная на берег рыба, – они собираются устроить мятеж! Государственный переворот! Они придут к власти!

– Это в Сомали-то?! Да ты бредишь, мой чернокожий друг…

– Нет! Не в Сомали! Не в Сомали! Умоляю, спрячьте меня от них! Они меня найдут! Найдут, потому что я их предал!

– Раз я сохранял тебе жизнь до этого, что мне мешает и дальше делать это?! Это моя земля, и никто не придет сюда без моего ведома. Но скажи мне правду, а не тот бред, который ты несешь. Они хотят восстановить поставки наркотиков? Хотят перехватить цепь?

– Нет! Нет! Они правда хотят свергнуть власть в стране! Это фашисты! Фашисты! От них нельзя ждать пощады!