Читать книгу - "Мефодий Буслаев. Месть валькирий - Дмитрий Емец"

– Чушь! Я пришел сюда сам! – вспылилМефодий. Пожав плечами, Багров сунул руку в карман и, достав что-то, бросилМефодию под ноги. Тускло блеснуло серебро. Едва увидев кость, Буслаев сразуузнал проклятую стрелку, которая вела его. Гнев охватил его. Все это время онплясал под чужую дудку, запыхавшись, бежал по указке проклятого некромага, каккотенок за бумажкой.

– Ну а теперь ты должен умереть... –сказал Багров.

Сказал устало, без вызова, словно о чем-тозаурядном. Мефодий на миг ощутил пробежавший по спине холодок, но одна мысль,что он, Буслаев, позволит кому-то запугать себя, была так оскорбитель на, чтоМефодий сразу вспыхнул.

– Что, прямо сейчас? Но хотя бы пятьминут у меня есть? – спросил он с издевкой.

– Нет. Перед смертью не надышишься!

– Мне просто интересно: ты пришел сам илитебя подослала трусливая валькирия? Ну, разумеется, она. Боится расплаты за Дафи Ирку! – презрительно уронил Меф.

– Ирку? – удивленно переспросилБагров. – При чем тут Ирка?

Едва он это сказал, у Мефа закружилась голова.Виски заныли от ломкой боли. Тайна валькирий охраняла свои дальние подступы.Багров, впившийся глазами в лицо Мефодия, истолковал это новое выражение какстрах.

– Трясешься, темный страж? Тем хуже! Еслини каких ценных добавлений у тебя нет – приступим. – сказал он брезгливо.

Багров распахнул куртку, и Мефодий внезапноувидел в его руках саблю. Гарду образовывала крестовина с тремя дужками. Двебоковые ответвлялись от передней и, изгибаясь, вновь соединялись с крестовиной.Передняя дужка отходила от крестовины под прямым углом, защищая кисть. Конецкрестовины был закруглен и слегка загнут вниз.

Быстро взглянув на оружие истинным зрением,Мефодий определил, чего сабля вполне обычная, лопухоидного происхождения.Правда, клинок слегка серебрился.

Похоже, на режущую кромку было наложенозаклинание. Кроме того, внутри рукояти находилось нечто, что не просвечивалосьдаже истинным зрением. Это открытие немного встревожило Мефа. Он привык, чтоистинное зрение помогает постичь природу всех предметов. Уже одно существованиеисключений неприятно настораживало.

– Надеюсь, ты знаешь, что этотакое? – поднимая саблю, поинтересовался Матвей у Буслаева.

– Откуда? Я первый раз вижу легкуюкавалерийскую саблю образца 1809 года. Клинок стальной искривленныйоднолезвийный, с широким долом, – Уронил Мефодий.

Арей есть Арей. Его науку не забыть. Бывало, вкабинете он раскладывал на столе, полу, стульях десятки клинков – сабель, полусабель, шпаг, рапир, мечей, эспадронов – и рассказывал Мефу о каждом, заставляяопределять его на ощупь, с завязанными глазами.

– Такой мухобойкой хорошо работать сконя, а вот пешим не очень-то... Надеюсь, ты взял с собой Надувнуюлошадку? – продолжал Меф.

– Хватит болтать! Ты начинаешь? – сраздражением отвечал Багров, взмахнув клинком перед самым носом у Буслаева.

Тот слегка отстранился и попытался удержатьлезвие взглядом. Бесполезно. Его взгляд, способный затормозить даже автобус,здесь был бессилен. Серебрящийся магией клинок выскальзывал, рассекая силувзгляда Мефодия, как струю воды.

– Не знал, что некромаги предпочитаютхолодное оружие, – процедил Буслаев.

– Я исключение. Я мог бы убить тебя нарасстоянии. А мог бы вблизи. Недавно я был у тебя дома. Ты был в моих руках.Однако я не из тех, кто убивает тайно, – заметил Матвей.

– Угу. Особенно интересно про «нарасстоянии»! И как бы ты это сделал? Вылепил бы мою фигурку из мясного фарша,покрыл клеем ПВА и стал бы вгонять иголки? – насмешливо сказал Меф. Однаконасмешка прозвучала неестественно. Известие, – что некромаг был у негодома, ошеломило Мефа.

– Можно и так. А можно и так!

Багров быстро сжал левую руку, и Меф ощутил,как незримые пальцы впились ему в горло. Он закашлялся, попытался сорвать их,но душащая его рука была неосязаема. Задыхаясь, Меф все же сумел от броситьБагрова на метр вспышкой гнева. Невидимые пальцы на его горле разомкнулись.

– Как видишь, можно обойтись и безмясного фарша. Если, конечно, не считать того, что я настрогаю саблей! –сказал Матвей.

Он вновь вызывающе взмахнул саблей, точножелал отсечь Мефу кончик уха. Буслаев все еще колебался, обнажать ли меч. Онощущал, что на этот раз клинок не захочет погрузиться в ножны, не отведавкрасной росы. Как ни странно, к этому странному парню, инициалы которого былитакими же, как его собственные, МБ – Матвей Багров, – он не испытывалненависти и не желал его смерти.

– Лопухоиды. Они не должны видеть,вспомнил Меф, кивая на дом.

Багров усмехнулся.

– Отговорки ищешь? Они ничего и неувидят. Единственный не в меру любознательный человек, глазевший на нас изокна, отправился в аптеку за каплями. У него внезапно обнаружился конъюнктивит!Да еще какой! Глаз нельзя было разлепить.

– Так ты и об этом позаботился, некромаг?Значит, не пропустишь меня без боя? Мне нужна валькирия, а не ты! –спросил Мефодий.

– Нет. Ты тупой, если до сих пор этого непонял! – сказал Багров.

Решившись, Меф отступил и извлек меч. Егоклинок оказался на добрых двадцать сантиметров длиннее сабли Багрова.

– Не смущайся! Именно столько я отсеку оттвоей руки в бою, чтобы они сравнялись, – успокоил его Матвей.

Меф кивнул, принимая это к сведению.

– Погоди! Прежде, чем мы начнем, я должензнать, где найду валькирию, когда ты умрешь.

– Ты много хочешь. Когда бой завершится,я принесу ей твою голову. Это будет достойный подарок, Я так решил, –отвечал Багров.

– Прекрасно. Но вдруг сложится иначе–быстро спросил Меф.

– Если будет иначе, – ищи ее сам. Яее не выдам! А теперь умри! – крикнул Матвей и с яростью бросился наМефодия.

Тот едва успел отразить удар и, убедившись,что в защите ему не отсидеться, нанес свой – длинный, рубящий. Багров ушел отнего и отступил с асфальтовой дорожки на траву, сменив тактику. Теперь ондействовал осмотрительнее. Быстро перемещаясь вокруг Мефодия, он выбиралудачный момент для атаки и изредка пытался нанести жалящий, внезапный укол.Пользуясь длиной меча, Меф попытался стреножить некромага, рубанув по голени,но Багров, подпрыгнув, пропустил меч под собой и резко пошел на сближение. Мефтоже ринулся ему навстречу. Встретившись, грудь с грудью, они оказались такблизко, что невозможно было нанести удар длинным клинком.