Читать книгу - "Крестовый поход восвояси - Владимир Свержин"

– «Эх», – вздохнул Лис, – вот же ж не мала баба клопоту, купила порося!»

– О великий, – прервал раздумья Вснедина почтительный ученик, – быть может, это дерзость с моей стороны – отвлекать вас от возвышенного созерцания, но я прошу простить мне ее, ибо…

– Ты конкретно говорить можешь? – оборвал словесный каскад мой друг.

– Впереди с обеих сторон в лесу вооруженные всадники с собаками. Около сорока человек.

– Гаплык, – пробормотал Лис себе под нос, подтягивая ремень колчана так, чтобы было удобнее вытаскивать стрелы. – Поезд прибыл на конечную станцию, просьба освободить вагоны.

Я подал знак остановиться. Возница, очевидно, слышавший краем уха сообщение Ансельма, натянул вожжи, останавливая тяжеловозов, и заерзал на месте, явно готовясь дать стрекача.

– Я т-тебе подергаюсь, – зашипел на него Лис, демонстрируя увесистый кулак. – Сиди тихо. Зашибу!

Испуганный абориген посмотрел на Венедина жалостливым взглядом, изображая на лице страдальческую покорность.

– Ну, блин, ну шо за напасть! – повернулся ко мне Лис. – Честное слово, я уже готов поверить, что Горе-злосчастье вновь увязалось за нами. Только вот завываний не слышно.

Словно в опровержение его слов из возка послышались всхлипывания, и ноющий голос Алены Мстиславишны провозгласил в наступившей тишине:

– Мне холодно! Укрой меня. Почему на этой дороге так трясет? Почему мы остановились? Я хочу есть!

Лис замотал головой, отгоняя навязчивый морок:

– Бр-р… Нет, почудилось. Просто приболела девонька. Из возка послышался звук звонкой пощечины и вновь чьи-то сдавленные всхлипы.

– Но уж как-то совсем болеет, – печально подытожил я.

Лай собак, о которых говорил Ансельм, становился все ближе и ближе, так что ни у кого, похоже, не осталось сомнений, что прямо на нас несется баронская охота. Словно в подтверждение наших предположений в лесу прогремел рог, ему ответил еще один, третий где-то поодаль подхватил его песню, сообщая кому-то о наличии в той стороне чащобы непроходимого для зверья заслона.

– Не иначе как вепря гонят, – вслушался в звуки роговой музыки Лис. – Ишь, как переливает! Ту-ту-ту-у.

Будто в подтверждение его слов на лесную дорогу выскочил подраненный секач и, внезапно наткнувшись на наш кортеж, замер на месте, порывисто дыша и с ненавистью обводя невесть откуда взявшуюся преграду маленькими, налитыми кровью глазками. В следующее мгновение кабан, размером более походящий на молодого теленка, пронзительно взвизгнул и со всех четырех ног бросился на нас в атаку, оглашая округу на редкость противным визгом.

– Ну ни хрена себе! – Две стрелы пропели в воздухе и третья уже легла на тетиву Лисовского лука. Одна из стрел вонзилась в глаз разъяренной твари, другая вошла ему в рыло, но разогнавшийся торпедой вепрь, казалось, и не думал останавливаться. Я развернул Мавра на месте, пропуская мимо яростную тушу, уснащенную парой отменно острых кривых клыков-кинжалов. Зверь затормозил, не найдя на месте облюбованной мишени, и завертелся, вновь выискивая ее для очередной атаки. Оперения стрел, торчавшие из морды, придавали животному жуткий, едва ли не мистический вид. По моим расчетам, он уже должен быть мертв, но, похоже, вепря эти расчеты не интересовали вовсе. Он пошатывался, с каждой минутой теряя вес больше крови, но был еще достаточно силен, чтоб одним движением вспороть брюхо коню или же подмять под себя и в клочья разорвать человека.

– Х-ха! – Мой полуторник со всего маху вошел чуть позади загривка слабеющего животного, пронзая сердце и упираясь в грудину. Я едва успел выдернуть меч. Кабан рухнул на дорогу и начал биться в конвульсиях, крутясь на месте и поднимая тучи пыли.

– По какому праву, – разнесся над лесом исполненный достоинства, но уж какой-то очень мрачный голос, – вы охотитесь на моих землях? Судя по гербам, вы люди графа Шверинского. Разве у вашего сюзерена нет своих охотничьих угодий?

Я посмотрел на человека, произносившего эти слова, и понял, что секунду назад помешал совершить братоубийство. Широкий мощный торс, тяжелый загривок, маленькие глазки под низким покатым лбом – ни дать ни взять вепрь, только без клыков, но зато с рогатиной и кабаньим мечом у пояса.

Увлеченные отражением атаки, мы пропустили момент, когда барон со своей многочисленной свитой выехал на лесную опушку, явно не планируя встретить на ней кого-либо, кроме гонимого подранка. Теперь же он тяжелым взглядом созерцал картину зверского убийства любимой свинки, похоже, намереваясь испытать остроту и прочность своего охотничьего инвентаря на невесть откуда взявшихся конкурентах.

– Он едет не из города, – зашептал Лис, – причем охотится явно спозаранку. Так шо рубь за сто даю, о постоялом дворе ему еще ничего не известно. У нас есть шанс.

В рассуждениях моего друга, несомненно, была логика. Конечно же, до барона не могло дойти донесение «налоговых инспекторов», обнаруживших трупы в старой башне. Но была и другая сторона медали – преступление не менее безрадостное, чем обвинение во множественном убийстве и неуплате подоходного налога. Возможно, в глазах властителя этих мест оно было даже более серьезным обвинением. Нарушение охотничьего права да плюс к этому покушение на величие. Убийство законной добычи его милости, да еще перед самым носом, было неслыханной, невероятной дерзостью и в прежние-то годы, теперь же, когда император вооруженной рукой упразднил большую часть баронских вольностей и прав, оставшиеся значили очень много.

– Итак, я повторяю вопрос, – еще более сгущая тучи у нас над головой, прогремел фон Штраумберг, – что делают люди графа Шверина на моих землях и по какому праву вы охотитесь в моих угольях?

– Капитан, – так же негромко произнес Лис, – короли и прочая коронованная шушваль – это по твоей части. – Я кинул на него гневный взгляд. – Ладно, ладно, к некоторым отдельно взятым лордам это не относится, – напутствовал меня друг. – Постарайся договориться с этим недобитым феодалом. В крайнем случае предложи ему денег.

Я тронул вожжи, и Мавр, недовольно косясь на застывшую у его ног кабанью тушу, неспешно двинулся вперед. Дорога шла немного в гору, и я позволил идти коню шагом, обдумывая на ходу свою будущую речь. Слава Богу, информационная служба CNN еще не развернула над Европой свою мелкоячеистую сеть, и его милость, сидя на своих задворках, явно ничего не слышал ни о мятеже в Шверине, ни уж тем более о наших с Лисом похождениях на Руси. Вероятнее всего, он видел мой герб на одном из рыцарских турниров, и потому за нашими плечами вполне зримой угрозой маячит фигура графа Генриха, рыцарем ближней свиты которого я являлся несколько месяцев назад. Что ж, это играет в нашу пользу.

– Вальтер фон Ингваринген, если не ошибаюсь, – глядя на мой щит и попону Мавра, украшенную родовым гербом, произнес барон.

– К услугам вашей милости.

– Вы нарушили границы моих владений. Убили вепря, которого я гнал. Вы обнажили оружие в моем присутствии и на моей земле. Что вы можете сказать в свое оправдание?