Читать книгу - "Крестовый поход восвояси - Владимир Свержин"

Охота – это когда охота. А когда неохота, то кому это надо.

Охотник из «Красной Шапочки»

– Ты шо-нибудь понял? – Лис с нескрываемым изумлением уставился вслед баронским стражникам. – Шо это за обходной маневр? Куда их понесло?

– Понятия не имею, – отозвался я. – Насколько я помню, прежде люди, желающие получить с нас по счетам, не исчезали так быстро. Уж во всяком случае, по своей воле.

– Что ж, начинание, конечно, благое. – Венедин вышел за пределы двора и, не опуская мечей, медленно начал обходить обнесенное частоколом строение. – Но как-то это все подозрительно. Вот, трава примята. Значит, последний стражник шел отсюда. Интересно, что же он такого нарыл?

Я вышел за ворота, чтоб подстраховать своего друга. Понятное дело, шестеро стражников, как бы хороши они ни были, имели не много шансов против пары рыцарей, подкрепленных шестью же не менее профессиональными бойцами. Принимая же в расчет высокий бревенчатый забор постоялого двора и его забаррикадированный первый этаж – шансы нападающих вовсе становились угасающе малы. Однако вне наших «укреплений» за каждым камнем, каждым обшарпанным строением могла ждать засада.

Лис шел вперед, обратившись в зрение и слух, ступал тихо, почти бесшумно, короткими шажками, готовый каждый миг, едва почуяв опасность, отпрыгнуть, упасть и откатиться. Но все было тихо. С осенней ленцой щебетали лесные птицы, демонстрируя полное безразличие к делам двуногих тварей, шелестела на ветру листва, и, видимо, общаясь на свои лошадиные темы, всхрапывали кони в конюшне.

– Он шел от башни, – крикнул Лис, нарушая первозданный покой осеннего леса, – я иду туда.

– Я с вами, о великий! – Ансельм, верный своей клятве не покидать учителя, бросился к нему, не разбирая дорога.

– Тихо! – прикрикнул Лис. – Куда ты несешься как оглашенный? А вдруг там засада?

– А? – Юноша застыл на месте, поводя глазами вправо-влево. – Засада? – Он протянул правую руку перед собой и, не двигаясь с места, обвел его окрестность. – Нет, здесь, кроме нас, больше ни одной живой души нет.

– «Блин, вундеркинд!» – выругался Лис. – «А раньше он этого сказать не мог? Чего я тут корячусь, шо бобик, когда этот Эмиль Кио засады руками чует».

– «Кстати, ты, о великий, должен вообще чуять ее мизинцем левой ноги. Причем не снимая сапог».

– «Ща, только ноги помою», – огрызнулся Лис, – «а то шо-то чувствительность снизилась. Есть авторитетное мнение, шо придется устроить нашему доморощенному Хоттабычу осеннюю переэкзаменовку».

– «В каком смысле?» – поинтересовался я.

– «В смысле узнать, что он еще могет. Обидно, знаешь ли, таскать с собой этакий кладезь магической премудрости и морочить себе при этом голову по всяким мелочам. Ладно, потом поговорим». – Лис махнул Ансельму рукой и потянул на себя створку ворот потрепанной огнем сторожевой башни. Юный маг устремился за ним, и они оба скрылись в каменном чреве.

Первым из сумрачной руины появился Ансельм. Он шел покачиваясь, бледный, как утренний туман, с глазами, полными ужаса. Отойдя пару шагов от ворот, юноша согнулся пополам и упал на колени, выворачиваемый наизнанку рвотой.

– «Смотри», – ворвался в мое сознание Лис, и я увидел то, что спугнуло стражу, то, что могло заставить похолодеть от ужаса и менее впечатлительного человека, чем ученик мага.

На полу башни, едва забросанные прелой соломой, в немыслимых позах валялись обезображенные крысами трупы: мужские, женские, не менее десятка. На одних виднелись ошметки уже знакомых нам черно-зеленых нарамников, на других была явно цивильная одежда, которая вполне могла принадлежать состоятельному трактирщику и его семейству. Рой мух, жужжа, вился над трупами, пролежавшими в злосчастной башне не менее трех дней.

– Вот так-то, – выдавил Лис.

– Уходим! – скомандовал я. – Очень быстро собираемся и уходим!

Сборы были недолгими.

– Быстрее! Быстрее! – торопил всех Венедин, носясь из помещения в помещение, высматривая и уничтожая малейшие следы нашего пребывания. Обалдевший возница, нанятый им вчера, узрев вместо благостного ученика местночтимого святого свирепого воина, тычками ускоряющего и без того спорые движения ветеранов, норовил бочком выскользнуть с постоялого двора с явным намерением дать деру в родной город. – Только попробуй! – ловя его за шиворот, сквозь зубы процедил Лис. – Я перережу тебе горло раньше, чем ты сделаешь первый шаг в сторону города.

– Что вы, что вы, монсеньер, – залепетал бедолага, забираясь на козлы и замирая на них, словно суслик. – Я вот тут с конями…

– И шоб ни шагу! – Венедин для убедительности положил руку на крестовину меча. – Так, все забрали? Ропшу спускайте! Да аккуратно, не дай Бог уроните, головы к чертям поотшибаю! Алена Мстиславишна, голубушка, у вас все готово?

– Да, – кратко и как-то на удивление бесцветно произнесла княжна.

– Вот и отлично. – Лис одним рывком взлетел вверх по лестнице, чтобы на всякий случай еще раз проверить оставленные апартаменты.

– Вам нездоровится? – спросил я, подавая руку всегда бойкой и непоседливой киевлянке. Нынче она была бледна и на редкость спокойна.

– Да, – вновь ответила девушка, опираясь на мою руку и тут же скрываясь в возке.

Я хотел еще что-то добавить по поводу ее бледности и темных кругов под глазами, но меня опередил Лис, едва ли не кубарем слетевший вниз по лестнице.

– Аленушка, оружие забыла! – В руках мой друг сжимал высверкивающий серебряной филигранью кинжал, подаренный киевской княжне фон Зальцем. Лицо девушки на миг появилось в окошке возка.

– Оставьте его себе, – со вздохом сказала она. – Вам он нужней.

Лис остановился у повозки как вкопанный, не зная, что и сказать в ответ.

– Ты что-нибудь понимаешь? – Он перевел на меня взгляд.

– Честно говоря, нет, – недоумевающе покачал головой я. – Может, действительно приболела? Осень все же на дворе. Климат непривычный.

– Укатали сивку крутые горки, – отозвался Лис, засовывая за пояс клинок, подаренный магистром Тевтонского ордена. – Ладно, пусть пока у меня побудет. Эй, Танюха, пригляди за девонькой. Шо-то она занедужила.

Обычно стоило кому-либо неосторожно назвать Алену Мстиславишну девчонкой, девочкой или как-то в этом роде, и скандал вспыхивал быстрее, чем заряд гремучей ртути в унитарном патроне. «Я взрослая! – каждый раз горячилась княжна. – Я невеста принца!» Так бывало всякий раз, но не теперь. Лисовская провокация была явно пропущена мимо ушей.