Читать книгу - "Алгоритм судьбы - Валерий Большаков"

– Во-во… Вы с ними поосторожнее, они ж день и ночь коку жуют, вечно на взводе, глаза как у бешеных тараканов!

– Вас тут кормили хоть?

– Один раз! Похлебали какой-то этот… жюльен. Ни в голове, ни в заднице! Ой, простите… Рита, да?

– Не могли уже борща наварить.

– Зато воды – хоть залейся!

– Ой, а я пить хочу…

– Леночка, для вас – хоть ведро! Чего вам – колы, «лио», пепси? Тут еще фанта имеется…

– Мне «лио». Поддержу отечественного производителя!

– И мне!

Дроздов подошёл к буфету-автомату и достал пару бутылочек «лио».

Кнуров засмотрелся на Риту, присосавшуюся к сосуду, и не заметил, как открылась дверь. Но голос Бонасье расслышал.

– А кто из вас будет программер… программист? – спросил начальник проекта.

Кнуров переглянулся с Царёвым, и тот незаметно кивнул.

– Ну, я, – буркнул Тимофей.

– Не соблаговолите ли пройти в мой кабинет? – оскалился Бонасье.

– Соблаговолю.

Кнуров вышел, не оборачиваясь, в кольцевой коридор и потопал в малоприятной компании двух «индиос», краснокожих и слегка пованивавших. Пахло от индейцев как-то чадно – дымом и горелым маслом.

В кабинете у Бонасье было пусто, почти как в блоке «Ц» – два стула, стол, на столе – терминал с парой экранов.

– Я не слишком мечтаю, – начал Бонасье, делая мелкие ошибки, – чтобы принуждать к работе вашу команду. По приказу можно копать, грузить, маршировать, а тут надобен креатив! Заставить же думать – не получится… Кнутом мысль не выбьешь!

– А вы нам пряник посулите, – ухмыльнулся Тимофей.

Сейчас он чувствовал в себе великую злость и нерастраченный гнев. Не такое уж давнее унижение в секретной тюрьме у Пеккалы, амурные проблемы, теперь вот это пленение – всё смешалось в кнуровской душе, почти достигая критической массы. Хватит с него! Натерпелся! Больше он не будет уступать, не станет трусить и терпеть позор. Довольно ему ползать размазнёй-интелем, пора научиться говорить «нет» и давать сдачи!

Не дожидаясь приглашения, Кнуров уселся на свободный стул верхом и сложил руки на спинке. Бонасье, впрочем, не счёл поведение пленника вызывающим. Он присел на край стола и заговорил:

– У меня тут целый… как это… комплекс! В вашем распоряжении будет любое оборудование, мощнейшие компьютеры, да всё, что угодно! И первоклассные условия. Вот, что вам не хватает для полного счастья?

– Душик мне, – воинственно сказал Тимофей, – и горячий чтоб. В отдельном помещении. Переодеться… И ха-ароший обедик! Фуа-гра, там, полновесная кисть винограда… Вина бутылочку! Лучше красного, урожая двадцать третьего года… И девочку на ночь.

Бонасье расплылся в понимающей улыбке.

– Так нет проблем! – воскликнул он. – Жилой модуль для вас уже выделен – как выйдете, третья дверь по коридору. Обед вам доставят через полчаса – как раз успеете под душем постоять, – а вот насчёт девочки…

– Без девочки я не согласен! – капризно заявил Кнуров.

– Сейчас попробуем организовать, – бодро сказал Бонасье, соскакивая со стола.

Пробежавшись до дверей, он выглянул в коридор и позвал:

– Кло-од! Ау! Дитрих, ты не видел Клод? А, вот ты где! Диди, лапочка, зайди ко мне на минутку!

Бонасье отошёл от входа, пропуская внутрь чёрненькую очаровашку, 95–50—90. Очаровашка похлопала ресницами и улыбнулась.

– Знакомься, Диди, это наш новый программист… как это… Тимоти. Не составишь ему компанию? Надо ввести Тимоти в курс наших дел, помочь освоиться…

Клод посмотрела на Кнурова, склонив голову, и подала руку. Тимофей галантно поцеловал изящную конечность.

– Так я… как это… свободен? – спросил он, передразнивая новое начальство.

– В пределах Центра, – осклабился Бонасье.

Кнуров вышел в коридор, Клод последовала за ним, взяв русского спеца под ручку. Русский спец почувствовал приятное волнение, и совсем уж некстати перед ним нарисовался мрачный детина, высокий, худой, светловолосый, с белёсыми ресницами, румяный и толстощекий. Белокурая бестия.

– Дальше ты пойдёшь один, евразийский евин, – сказал детина, старательно выговаривая русские слова. – Я правильно перевел слово «кнур»? Или надо было говорить «хряк»? Хотя это одно и то же… А фроляйн Клод будет со мной!

Вот тут-то Тимофей и не выдержал. У него возникло такое ощущение, будто что-то лопнуло внутри, разлилось по венкам ледяным и морозящим. Он освободился от руки Клод и ударил белокурую бестию ногой в пах. Бестия запищала, сгибаясь, и Кнуров помог ей выпрямиться – ухватив за светлые кудри, приложил щекастую рожу о колено, тут же вздёрнул и саданул локтем в скулу. Детину развернуло и отбросило к стене, он упал на колени, оставляя кровавые мазки на облицовке, и тогда Тимофей добавил ногой, угодив белокурому по почкам.

– Хватит с него, – на чистом русском языке сказала Клод и прижалась к Тимофею. – Дитрих давно уже напрашивался.

– Ну, вот и напросился, – процедил Тимофей, унимая дрожь.

Он дрался первый раз в жизни. Так уж вышло, что стрелять по врагам ему довелось раньше, чем вразумлять их кулаком. «И так теперь будет всегда!» – подумал Кнуров воинственно. Ударят тебя по щеке – бей ударившего ногами! Лезет кто-то вперёд, работая локтями, – поставь этому кому-то подножку и дай пинка!

Правда, противостоял ему такой же «интель», но для начала сойдёт…

– В первый раз так, чтобы за меня дрались, – промурлыкала Клод.

Тимофей выдохнул, повернул девушку к себе и крепко поцеловал её улыбавшиеся губы, сухие и жадные. Всё, начали новую жизнь!

– Пойдем к тебе или ко мне? – вздрагивавшим шёпотом спросила девушка.

– Давай к тебе, – решил Кнуров, – у себя я ещё и не был ни разу.

И они пошли.