Читать книгу - "Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба» - Василий Звягинцев"

Генерал сделал лёгкий поклон в сторону адмиралов с чёрными орлами на погонах.

– По численности и качественному составу основных типов кораблей (суммарно) даже действующий корабельный состав «ХМН» превосходит «РИФ»[87]на сорок процентов. Имеющая ныне быть дислокация, а также возможность блокады балтийских проливов Германией, а черноморских – Турцией ещё более усложняет наше положение. Этим я хочу сказать, что морскую войну против Великобритании мы выиграть не можем. В лучшем случае – пат! А если вспомнить уроки русско-японской войны…

По отдельным ТВД при необходимости будет представлена соответствующая справка. По уровню боевой подготовки «Ройял нэви» и «РИФ» примерно равноценны. Анализ результатов нескольких ролевых игр, проведённых по разным методикам, показывает, что в скоротечных военных операциях возможная война не может быть выиграна ни одной из сторон…

– С окончательным результатом, – бросил с места Агеев.

Воробьёв предпочёл его не услышать.

– В случае тотальной войны «на истощение» Великобритания в состоянии оказывать нам эффективное сопротивление в течение года. Если же САСШ и Канада, сохраняя нейтралитет, одновременно не позволят нам организовать тесную блокаду островов авиацией и подводными лодками, наладят систему «нейтральных» конвоев, начнут оказывать англичанам помощь поставками продовольствия и военной техники, это может затянуться до бесконечности.

Ситуация меняется, если война перейдёт в коалиционную. При определённых условиях Великобритания почти безусловно может рассчитывать на поддержку Австралийского Союза, Южно-Африканского Союза, Канады, Северного Индостана (расчетные военные потенциалы прилагаются). Возможным также является возобновление до настоящего времени не денонсированного, но и не пролонгированного военного союза Англии с Японией. В таком случае потенциал неприятеля значительно увеличивается (см. «Приложение 2»), и возникает опасность морской войны на трёх удалённых театрах в сочетании с сухопутной войной на Дальнем Востоке (Япония и сателлиты) и в Средней Азии (Великобритания, страны Ближнего периметра).

В случае развития ситуации по этому варианту, исходя из позиции, занятой Центральными Державами во время событий в Привислянском крае[88], не исключается вступление в войну на стороне ВБ Германии, Австрии, Малопольши, Турции.

Мы получаем полномасштабные фронты по всей «Дуге нестабильности» «от Балтики до Охотского моря». В этом случае наше положение выглядит как проигрышное. Я не ручаюсь даже за то, что Империя сможет удержаться на своих исторических границах…

Все необходимые расчёты и варианты действий вооружённых сил России в указанных ситуациях прилагаются, – министр указал на приставной столик, где под охраной капитана с адъютантскими аксельбантами лежали три довольно толстые папки.

– Сто двадцать листов документов и пятьдесят две карты…

Император взмахом руки с папиросой велел Воробьёву замолчать и поднял с места «трёхорлового» адмирала Гостева, большую половину жизни не сходившего с мостиков боевых кораблей. Его пост был восстановлен уже после коронации Олега, до этого последние сорок лет флот не имел самостоятельного командования, и Наморси Республики числился одним из трёх первых товарищей военного министра[89], а Генмор[90]– всего лишь управлением при едином Генеральном штабе. Три поколения премьер-министров коалиционных правительств России отчего-то традиционно не любили флот. Очевидно, его структура казалась им слишком сложной, а функции – непонятными для адвокатского разумения. Кроме того, чрезмерно раздражали независимость капитанов первого ранга и адмиралов и несовместимая с «демократическими принципами» вызывающая «кастовость».

Зато теперь Император был кумиром флотского братства.

– Позиция военного министерства и Генштаба мне ясна. С деталями я ознакомлюсь. А вы что скажете?

Двухметрового роста адмирал, любивший «для разминки» показывать молодым комендорам, что при орудиях совсем не нужна никакая «автоматика» и нормальный мужик вполне способен вручную перекидать на приёмный лоток восьмидюймовой пушки пару тонн снарядов и полузарядов, не вспотев лбом под околышем фуражки, встал со своего кресла и подошёл к картам.

– Ваше Величество! Генерал Воробьёв теоретически абсолютно прав. С его высокопрофессиональной, но всё же сухопутной точки зрения обстановка выглядит именно так. «Ди эрсте колонне марширт, ди цвайте колонне марширт…»[91]

У нас на сорок процентов меньше линкоров и тяжёлых крейсеров. Это безусловный факт, хотя наши – новее постройкой и значительно превосходят вражеские по скорости. У англичан двенадцать «больших» авианосцев, у нас пять. Тоже факт. Зато по лёгким крейсерам уже паритет, а по большим эсминцам мы их серьёзно превосходим. Но дальше у нас начинаются разночтения. Военное министерство и Генштаб не учли, что военно-морская мысль давным-давно отказалась от идеи «генеральных сражений» и теории «овладения морем». Уже Ютланд[92]доказал, что они потеряли всякий смысл и не способны обеспечить достижение предполагаемых целей. Мы давно делаем ставку на скоротечные операции ограниченными силами и ту самую тотальную крейсерскую войну, которой так боятся англичане. Благодаря нашему превосходству в береговой авиации исключается высадка крупных десантов и какие бы то ни было операции вражеских сил в прибрежных водах. Вновь полученные базы на датской территории позволяют нам держать под постоянным воздействием даже лёгких сил главные военно-морские базы в Шотландии и Северной Ирландии. Превосходство в скорости наших новых крейсеров позволяет избегать встречи с превосходящим противником и атаковать там, где он в данный момент наиболее слаб. Авианосцев для прикрытия всех морских путей у них не хватит, – адмирал позволил себе многозначительно улыбнуться и сделать паузу, чтобы сделать глоток воды. Этим он давал возможность оппонентам возразить, если появится желание. Зал молчал, ожидая завершения доклада.