Читать книгу - "Дарители. Книга 5. Сердце бури - Екатерина Соболь"

– Уходим. Срочно, – приказал Генри.

Но Агата и Сван его уже не слушали, а через минуту перестал слушать и Джетт, потому что из коридора в комнату заглянула его мать.

Она принялась суетиться вокруг сына, гладить его по волосам, усаживать за стол. Генри попытался вытащить Эдварда, пока и к нему кто-нибудь не пришел, но было поздно: дверь в дальнем конце гостиной распахнулась, и вошли король с королевой.

– Эдвард, милый, наконец-то ты вернулся! Садись скорее, эти славные люди пригласили нас на ужин, нельзя заставлять их ждать! – сказала королева, крепко обнимая Эдварда.

Она выглядела просто ослепительно – ничего общего с изможденной женщиной, которая зашивала Генри рану. Королева была такой, какой ее помнил Эдвард.

У Генри даже губы от ненависти задрожали, когда он представил, как это место сейчас будет и ему что-нибудь подсовывать. Но больше ничего не происходило. Он вдруг вспомнил, как Секретница прикоснулась к нему в доме Странника и сказала: «Ничего не скрывает. Он прозрачный, как вода». И тогда Генри понял, отчего этому дому нечего ему предложить. У него давно не осталось никаких тайн, а теперь не осталось и желаний, ни одной мечты, за которую это место могло бы зацепиться. Генри хотел только одного: дойти до настоящего Хью, чтобы все наконец-то закончилось. Но именно этого волшебный дом не собирался ему давать.

Все уже сели за стол, красавец-крестьянин расставлял еду, влюбленно поглядывая на весело болтающую с гостями Агату. За столом оставалось одно свободное место, и фальшивый Хью вдруг отодвинул стул и похлопал по нему.

– Садись, Генри, что встал? – добродушно предложил он. Сван, который повернулся к Агате, не обратил внимания на его слова. – Ты проиграешь, я тебе это сразу могу сказать, и пытаться нечего. Посмотри в окно.

Генри послушно дошел до окна и раскинул шторы. Уже давно пора было убежать, но в комнате царило ощущение такого бесконечного счастья и любви, что даже на него подействовало. Неудивительно, что остальные потеряли чувство реальности: краем уха он слышал, как они обсуждают еду на столе, стихи Свана и погоду.

К дому со всех сторон ползли темнота и пепел. Край изобилия погибал, превращался в черные остовы домов и деревьев. Краски, жизнь и голубое небо оставались только метров на пятьсот вокруг дворца, все остальное тонуло во тьме.

– Мы можем остаться здесь навсегда, – сказал Хью, непринужденно опираясь локтем на спинку стула. – Этот дворец выстоит, что бы ни случилось. У нас будет все необходимое.

Генри посмотрел на часы посреди стола. Без десяти десять. То, что все здесь погибнет в десять четырнадцать вместе с королевством, было совершенно очевидно, его даже позабавило, что Хью думает вот так его обмануть. Но было во всем этом представлении и кое-что хорошее, – и когда Генри подумал об этом, на душе у него стало легче.

Странник был прав: хорошо, что он взял с собой эту четверку. Если у него ничего не получится, они умрут, как волшебные существа, – безмятежно и тихо, в прекрасном сне. Они болтали, как лучшие друзья, смеялись, передавали друг другу тарелки. Каждый получил то, что ему нужно, и был с теми, с кем хотел быть. Генри взглянул на них в последний раз и зашагал к двери в коридор, но когда он проходил мимо стола, Эдвард поймал его за рукав.

– Я с тобой. Помогу, – решительно сказал он, хотя Генри видел, как ему хочется остаться здесь. – Я же помню, мы за чем-то важным пришли.

Генри покачал головой. Они как будто поменялись ролями – Эдвард смотрел на него, как ребенок, а Генри казался себе древним стариком.

– Оставайся тут. – Генри разжал его пальцы на своем рукаве. – Я все сделаю.

– Ты ведь с самого начала мог дойти без нас, да? – медленно спросил Эдвард, и на секунду в его взгляде появилось что-то от проницательного умника Эдварда, которого Генри знал. – Мы вообще не пригодились, только задерживали тебя. Зачем ты взял нас с собой?

– Мог один, – согласился Генри, и это была чистая правда. – Но хотел с вами.

– Мы ведь больше не увидимся? – тоскливо спросил Эдвард, не обращая внимания на попытки матери вернуть его к разговору за столом.

Генри покачал головой. Его захлестнуло чувство потери, но у него не было прощальных подарков, не было напутствий и красивых последних слов, – наверное, все заканчивается по-настоящему, когда даже слов не остается. Но он все же отыскал кое-что – единственное, что теперь имело значение.

– Если все получится, запомни: ты будешь лучшим королем, какой был у этой земли со времен Матеуша, – сказал Генри.

– Стой! – выпалил Эдвард, увидев, что он уходит. – Я даже не знаю, как тебя зовут!

– Неважно. – Генри покачал головой, улыбаясь. – Прощай, Эдвард.

Фальшивый Хью проводил Генри прищуренным взглядом, потом снова повернулся к Свану и громко засмеялся над его шуткой, – и, судя по сияющим глазам Свана, это было все, о чем он мечтал. Генри аккуратно прикрыл за собой дверь. Вот такими он их и запомнит: счастливыми.

Куда идти дальше, Генри не знал: дом был огромным, а присутствия Хью он не чувствовал, как ни старался сосредоточиться. Дальше по коридору было пять дверей, и Генри заглянул в каждую. Над дверью номер четыре висела тяжелая портьера, которая с грохотом обрушилась, стоило ее тронуть. Генри увернулся и пошел в эту дверь: здесь ему не рады, и идти надо как раз туда, куда его не пускают. Он прошел по пустому залу с лакированным полом из темного дерева. В конце его были три двери, две открыты, одна заперта. Генри выбил ее ногой.

За ней оказалась тихая просторная кухня, но стоило Генри добраться до середины, как со всех ее поверхностей, со всех подставок и из ящиков в него полетели вилки, ножи и прочая кухонная утварь, в основном – острые предметы. Они зависли в воздухе, окружив Генри со всех сторон, и он подумал, что все-таки Хью никогда не понимал, что творится в его собственной голове. Он пытался остановить Генри, но в глубине души хотел, чтобы тот дошел, – иначе ножи немедленно воткнулись бы в него.

– Я обещал, что буду с тобой в десять четырнадцать, и я иду, – глухо сказал Генри, в упор глядя на ножи. – Я иду к тебе, Хью.

Он протянул руку и сбил нож на пол. Тот послушно упал. Генри повел рукой, сбивая ножи и вилки на своем пути. Остальные так и остались висеть в воздухе и не упали, даже когда Генри вышел из кухни и зашагал по узкому низенькому коридору к последней закрытой двери.

– Не так быстро, сынок, – сказал Освальд, шагнув на свет из темной ниши в стене, и спокойно прислонился к двери. – Не удивляйся, сам ведь знаешь: принципов у меня немного. Кого еще Хью мог нанять в качестве охраны? Поверь, на плату он не поскупился. – Освальд шутливо развел руками. – Кто бы мог подумать: я хотел, чтобы он мне служил, а теперь служу ему.

– Серьезно? – спросил Генри и попытался пройти, но Освальд выхватил из ножен меч и приложил острие к его горлу.

Меч был тот самый, выплавленный когда-то Тисом и способный убить кого угодно.