Читать книгу - "Когда пришел волшебник - Инна Шаргородская"

Добираться им пришлось довольно долго. Жилище кавалера Кивана находилось в прямо противоположной части города, в квартале, где располагалось большинство ювелирных мастерских, так и называвшемся – Резчицкий.

Небеса быстро темнели – день в Киникее был короток. На улицах уже зажигались первые фонари, и Вероника, припав к круглому окошку, с любопытством наблюдала за фонарщиками. Те неторопливо шествовали от одного столба к другому, с лесенками и прочими принадлежностями своего ремесла в руках, – где еще такое увидишь! Взобравшись по ступенькам к стеклянному колпаку, они сперва снимали его и аккуратно пристраивали на собственной голове – шляпы у них были особенные, с узким цилиндрическим верхом и широкими полями из какого-то твердого материала. Потом фонарщики отвинчивали запирающее устройство на трубах, подающих газ, щелкали кресалом и возжигали крохотный огонек запальника. После чего регулировали подачу газа и, добившись нужной силы пламени, накрывали его колпаком, который предварительно прочищали специальными ершиками…

Жизнь в столичном городе не угасала со светом дня. На улицах по-прежнему было полно прохожих, горели зазывно свечи и газовые лампы в нарядных витринах магазинов, двери ресторанов и прочих увеселительных заведений то и дело распахивались, впуская и выпуская посетителей. Непривычные костюмы, лица, экипажи, уличные сценки… там было на что посмотреть! Одни королевские гвардейцы чего стоили – трое их, попавшихся на глаза Веронике, явно были в увольнительной и прогуливались по городу в свое удовольствие. Прохожие тем не менее почтительно расступались перед ними, этими усатыми красавцами в щегольских, подбитых мехом мундирах, высоких киверах и с саблями на боку…

Но Вероника прилипла к окошку не только потому, что ее интересовала вечерняя жизнь чужого города и его жителей.

Едва только они сели в карету, как ей стало казаться, что Михаил Анатольевич хочет о чем-то поговорить с нею. Но поскольку он упорно молчал, словно собираясь с духом перед важным откровением, вынуждена была молчать и она.

Желая избавиться от неловкости, которую ощущалась все сильнее, Вероника попыталась несколько раз привлечь внимание Овечкина к сценкам, увиденным на улице, и заставить в результате разговориться. Он, однако, отвечал односложно, взглядывал в окошко коротко и снова умолкал. И наконец Вероника не выдержала, повернулась к нему и сказала прямо:

– Не томите, Михаил Анатольевич! Что у вас на уме?

Он кашлянул, перевел на нее взгляд своих кротких голубых глаз и смущенно улыбнулся.

– Я не люблю лезть не в свои дела, Вероника Андреевна. Вот и сижу, размышляю – насколько это не мое дело, а насколько мое. Мы ведь связаны неким образом, все четверо, и то, что происходит с одним или двумя из нас, волей-неволей касается и остальных.

– Разумеется! – торопливо согласилась заинтригованная Вероника. – Я уже думала об этом – судьба не зря свела нас в одну компанию.

– Да, и хотелось бы… чтобы эта компания жила по возможности дружно. Кто знает, что ждет нас впереди, какие еще предстоят сложности? Мы должны быть уверены, что можем без опаски положиться друг на друга.

– К чему вы клоните? – Вероника почуяла неладное и насторожилась.

– К тому и клоню… извините, если я все-таки лезу не в свое дело… но скажите мне, пожалуйста, отчего вы все время пикируетесь с капитаном Хиббитом?

– Я? – удивилась Вероника. – По-моему, это он…

– Вы оба, – терпеливо поправил Овечкин. – Но сейчас я спрашиваю у вас – зачем вам это надо?

– Он меня раздражает, – сухо сказала Вероника.

– Чем же?