Читать книгу - "Наша служба... - Евгений Товстонос"

Готианец испуганно смёл кнопки со стола.

– Пожалейте! Каюсь! Ведь всё ради пропитания паствы малой!

Пока Семёныч потешался над грузом, Прокофьев присматривался к Вантиару. Антон заметил, что готианец постоянно поглядывает искоса на стену, словно боится, что гаишники обратят на неё внимание.

Прокофьев подошёл к стене и постучал по ней. По трюму разнёсся глухой звук.

– А в тайнике что? – спросил сержант.

Готианец начал затравленно озираться.

– Давай-давай, – подбодрил его Семёныч. – Открывай. А то я щас ещё такое из буковок сложу!

Готианец совсем скуксился. Тяжело вздохнув, он достал из тоги пульт и нажал на кнопку. Часть стены скользнула в сторону.

Семёныч заглянул в нишу и недоуменно повернулся к Вантиару.

– Противосолнечные очки?

– Ну да. Честно говоря, я вас, людей, не понимаю. Противотанковая ракета стоит много, хотя может взорвать лишь танк, а противосолнечные очки – мелочь. Видимо, их никто не покупает. Кому же нужно солнце уничтожать?

Вопрос Семёныч оставил без ответа.

– Так, Вантиар, мы забираем пару ящиков лимонок и гранат для анализа. Остальное оставляем тебе.

– Что, правда?

– Мы же не звери! Тебе же тоже семью кормить нужно!

Гаишники покинули корабль готианца под аккомпанемент его радостных возгласов и благодарности.

– И что вы теперь скажете? – спросил Прокофьев, когда они вернулись на станцию.

– Вантиар подтвердил мои подозрения. Это пираты.

– Какие пираты?

– В этом секторе заведует контрабандой и прочими махинациями некий Маленький Плюх.

– Вы считаете, это его рук дело?

– Не рук, а ложноножек. Он мокрянец, – исправил Семёныч. – Нет. Не его. На кой ляд ему весь этот маскарад? Наверное, кто-то решил подгрести его территорию под себя. Вот и начал потрошить суда, а попутно шумихи наделал, чтобы подорвать авторитет Плюха. Они получают наводки на корабли, везущие контрабанду, и потрошат их. Себе нажива, авторитету Плюха урон. Да тут дали маху. Наводчик дал информацию, что Вантиар везёт контрабанду. Корабль перехватили, да что с готианца возьмёшь? Потому они и отпустили его, лишь посмеявшись.

Когда Прокофьев перенёс на склад ящики с фруктами и вернулся на пост, то стал свидетелем скандала. Закатил его, конечно же, Семёныч.

– Я запрещаю вам делать вообще что-либо без предварительного согласования со мной! – кричал старшина охотникам. – Никого не уничтожать! Ничего не ремонтировать!

– Но вы же сами попросили починить… – обиженно попытался возразить Стегус.

– Вот именно! Починить! А не… Я даже не знаю, как это назвать!

Семёныч схватил со стола какое-то устройство и потряс им в воздухе. По внешнему виду Прокофьев никак не мог определить, для чего оно предназначено. Старшина, как оказалось тоже.

– Вот что это такое?

– Пульсарный энергоуловитель.

– И что он делает?

– Пульсирует и улавливает энергию.

– А раньше это была лазерная указка!

Семёныч ткнул пальцем в обожжённое пятно на стене:

– А это что?

– Это я тестировал ваш плазморасщепитель эфира. Я его нашёл на кухне и подрихтовал немного.

– У нас никогда не было такого прибора!

– Да ну? Вот же он! – недоумённо сказал Стегус, указывая на «плазморасщепитель».

– Это тостер! Он хлеб поджаривает!.. Поджаривал.

Стегус немного скуксился.

– Как тостер? А выглядит в точности как плазморасщепитель… – Додик замялся. Потом задумчиво взял кусок хлеба и сунул в бывший тостер. Что-то сверкнуло, и из прибора взвился дымок. – А хлеб, расщеплённый на атомы, вам не нужен?

– Не нужен! – гаркнул Семёныч. – Больше. Ни к чему. Не. Прикасайтесь.

Эльвал сделал шаг вперёд.

– Старшина, вы несправедливы…

– Да мне плевать! Вернитесь в свои комнаты и делайте там что хотите! Нет! Там тоже делайте только то, что я позволю!

Эльвал нахмурился. Угрожающее выражение лица у него получилось не лучше, чем улыбка у трактора.

– Старшина, мне кажется, что вы не выполняете приказ о всесторонней помощи.

– А мне кажется, что вы пытаетесь саботировать нашу работу!

– И в чём же это выражается? В наличии водонапорной колонки?

– Хорошо! Вы саботируете моё хорошее настроение и душевное равновесие!

Некоторое время Семёныч с Эльвалом сверлили друг друга глазами. Но Прокофьев знал: играть со старшиной в гляделки – это то же, что пытаться пересмотреть фары несущегося на вас грузовика. И Додик сдался.

– Хорошо, – согласился он. – Впредь мы будем согласовывать свои действия с вами.

– Так-то лучше, – успокоился Семёныч. – Что вы собираетесь делать?

Эльвал приосанился, возвращая себе уверенный вид профессионала.

– Итак, мы установили, что Fantomus korablikus, корабль-призрак, действует в этом секторе, – уверенно заявил охотник.

– Ага, – буркнул Семёныч. – Осталось выяснить, действительно ли он существует.

– Я Absolyutnus Uverinus!

– Пока что это только слухи.

– А как же Viditus Sobstvennoglazius Вантиар? – возмутился Эльвал. – Живой свидетель!

– А вам не кажется, что его показания вряд ли можно воспринимать всерьёз? Он вполне заслуживает титула Naivnos Idiotus!

Эльвал замотал головой.

– И всё-таки я настаиваю на полном сканировании сектора с применением специализированных детекторов.

Семёныч вскинул руки.

– Ладно. Допустим. Какие именно детекторы вы собираетесь использовать? И главное, как?

Эльвал развернул перед Семёнычем карту сектора, на которой большая часть дороги была изрисована какими-то символами.

– И что это такое? – спросил старшина.

– Это, – Эльвал ткнул пальцем в один из значков, – субэфирный поляризатор. Вот здесь сканер астрала. Левее – детектор возмущений эктоплазмы. Тут у нас детектор псевдоматерии…

Охотник назвал ещё с десяток наименований, ничего не говорящих Антону, и замолчал. Прокофьев внимательно рассматривал карту, отметок на которой было раза в три больше, чем названных детекторов. От Семёныча эта деталь тоже не ускользнула.

– А что значат остальные значки?

– О! Ничего особенного! Ядерные заряды, лазерные пушки, гравитационные расщепители, гиперпространственные раздробители и прочая ерунда.

Гаишники глядели на охотника с отвисшими челюстями. В этот момент Прокофьев решил, что во внешности главного Додика не хватает одной детали. Смирительной рубашки.