Читать книгу - "Граница миров - Кристель Дабо"

Вот он, выход, который она искала! Только в каком направлении бежать? Насколько Офелии было известно, единственные зеркала Центра, не искажавшие отражение, находились в директорских апартаментах, а ей не хотелось появляться там до наступления ночи. Может, директора действительно не существовали, но ведь кто-то должен был заниматься медицинскими снимками в их архиве, и вынырнуть там из зеркала в разгар рабочего дня было слишком рискованно.

Офелия представила себе Мемориал. А внутри Мемориала – Секретариум. А в Секретариуме – зеркало, висевшее в воздухе. Вот там, в потайной комнате Евлалии Дийё, она могла бы спокойно поразмышлять вдали от чужих взглядов.

Офелия нырнула в свое отражение, пролетела сквозь пространство между двумя зеркалами так легко, словно была тоненьким листком бумаги, и… приземлилась в ярком свете ламп, лицом к лицу с изумленной старой дамой в университетской мантии. В одной руке дама держала древний фолиант, в другой – лупу. Офелия, пораженная столь же сильно, не сразу поняла, что делает здесь эта почтенная преподавательница, и только миг спустя уразумела, что это она попала не туда, куда надо. Она вынырнула из зеркала исповедальни прямо в библиотеку Мемориала, в самый центр читального зала. Посетители оторвались от книг и с испугом воззрились на нежданную босоногую гостью, дерзко нарушившую самые элементарные правила дресс-кода. Их теперь было значительно меньше, чем до обрушения, но всё же еще вполне достаточно, чтобы Офелия не смогла остаться незамеченной.

Подняв голову, она взглянула сквозь очки на глобус Секретариума, паривший в невесомости над центром атриума. Она дважды нечаянно попадала в него, сама того не желая; неужели теперь, когда ей нужно именно туда, она потерпит неудачу?

Вот он, результат смещения ее тени!

Оно не только затронуло ее способность читать и оживлять предметы, но еще и повлияло на свойство проходить сквозь зеркала. Что же делать, как ей теперь вернуться в Центр? Мемориалисты уже подняли тревогу, а почтенные граждане возмущенно указывали на нее полицейским.

Первым к Офелии подошел один из некромантов.

– Прошу вас, miss, следуйте за мной. Я должен проверить ваши документы.

У Офелии их, разумеется, не было. Все они лежали в ящичке стеллажа директорского кабинета, во многих километрах отсюда, и ее татуировка «А. П.» на плече никак не могла их заменить. Вне стен Наблюдательного центра Офелия считалась нежелательным элементом, и при задержании ей грозила немедленная и окончательная высылка с Вавилона.

Офелия повернулась к зеркалу, из которого так неудачно вылетела. Какой бы ни была ее тень, нормальной или смещенной, нужно вернуться назад. Сейчас или никогда.

– Мiss! – окликнул ее некромант еще более строго.

Тело Офелии уже начало холодеть. Она знала, что этот человек не колеблясь превратит ее в лед прямо тут, не сходя с места, если заподозрит в намерении сбежать.

– Мiss!

Офелия внезапно почувствовала, что с трудом двигается. Зеркало висело совсем рядом, но ее дыхание уже превращалось в пар, легкие пронизывала жгучая боль, и лицо в зеркале побелело под очками. А фигура некроманта в мундире за ее спиной вырастала на глазах; гигантская рука поднялась, чтобы схватить ее за плечо.

И она. Уже. Почти. Схватила.

Офелия рухнула, как ледяная глыба, в свое отражение, и оно тотчас поглотило ее. Какой-то жалкий остаток сознания приказал: «Центр!» Она пересекла промежуточное пространство, и наконец тусклое освещение убедило ее, что она спасена. Оставалось только возобновить полет там, где она его прервала.

Ковер.

Скорчившись на полу, Офелия содрогалась от жестокого озноба. У нее не было сил ни подняться, ни заговорить. Каждый вздох причинял жгучую боль.

Над ней склонилась какая-то расплывчатая фигура – силуэт на фоне светлого окна.

– Х-х-холодно…

Это было единственное слово, которое Офелии удалось выговорить сквозь стучащие зубы. Внезапно она очутилась в полной тьме, со страхом подумала, что лишилась зрения, и только миг спустя поняла, что ее накрыли одеялом. Она закуталась в него и стала постепенно согреваться. Оледеневшая кожа горела всё сильнее по мере того, как к телу возвращалась чувствительность. Конечно, на Вавилоне жестокость была под запретом, но, если бы Офелию избили дубинкой, она наверняка страдала бы куда меньше.

Пошарив вокруг себя, она отыскала очки, упавшие вместе с ней на ковер, и нацепила их. Теперь она смогла разглядеть комнату. На кровати сидел мужчина, насвистывая колыбельную. Казалось, появление незнакомки из зеркальной дверцы шкафа ничуть не всполошило его.

Офелия протянула ему одеяло, которым он ее прикрыл:

– Спасибо!

Мужчина нерешительно взял его и, словно не зная, что с ним делать, прижал к себе, не переставая насвистывать мелодию.

Подойдя к окну, Офелия приподняла занавеску. Солнце, уже клонившееся к горизонту, щедро заливало своим светом сады. Гигантская статуя колосса, высившаяся вдали, заслоняла край светила. Ну вот, так она и думала: траектория ее полета снова искривилась. Она нацелилась на директорские апартаменты, а попала в комнату общежития классической программы. Тот факт, что она никогда не отражалась в здешнем зеркале, не имел никакого значения. Да и хозяин комнаты, спасибо ему, оказался весьма гостеприимным. Он не задал ей ни одного вопроса и, когда Офелия, прижав палец к губам, выскользнула в коридор, спокойно дал незнакомке уйти. Словно это была раненая птица, которую вылечили и отпустили на свободу.

Офелия бежала с этажа на этаж, минуя классы и комнаты; в одних занимались музыкой, в других звучал детский смех. Это был позолоченный фасад Центра девиаций.

«Но я, – подумала она, – я-то видела оборотную сторону». Ее очки всё еще сохраняли воспоминание о Медиане, прикованной к молитвенной скамеечке.

Офелии едва удалось избежать встречи с наблюдателями. Здесь никто не скрывал лиц под серыми капюшонами, зато у каждого висел на шее свисток. Поблуждав по переходам, она разыскала мостик, который, если верить указателям, вел в директорские апартаменты. И в самом деле: он углублялся в туловище гигантской статуи, а там, впереди, поблескивала клетка лифта. Однако его охраняли двое сторожей, и Офелия, завидев их, тихонько развернулась и пошла назад.

Теперь ей предстояло решить еще одну проблему.

Наконец она обнаружила черную лестницу, такую ветхую, что ступени едва не рассы´пались у нее под ногами. Лестница вела к цоколю статуи. Слава богу, вот и туннель! Офелия бежала по нему, стараясь не смотреть на тысячи слепящих отражений солнечного заката, которые играли на стенах этого нескончаемого калейдоскопа. В середине туннеля она увидела потайную дверцу, через которую ее провел накануне Торн. Офелия пришла в себя только в тот миг, когда оказалась наверху, в голове статуи. Задыхаясь, не чуя под собой ног, она рухнула на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей к нише, скрытой за старинным гобеленом, рядом с директорскими апартаментами. И долго сидела не двигаясь. В тишине, в тусклом свете мигающих лампочек, раздавалось только ее хриплое прерывистое дыхание.