Читать книгу - "Проклятие Эгиды - Сона Исаева"

Глава 33

Неверующе всматривалась в лицо держащего меня мужчины. Стальные глаза прожигали меня не мигая, твердые губы сжались в упрямую линию. Все еще затуманенный бесконечными пытками мозг пытался найти хоть один лишь намек на фальшь в этом мрачном, угрюмом, но таком желанном лице.

Ну, вот же он, Гончий! Настоящий!

Моё маленькое сердечко радостно забилось внутри, кажется, даже слезы покатились на усики. Игнорируя стальную хватку, я извернулась и бросилась ему на шею. Гончий уже было приготовился увернуться, ожидая новых царапин, но удивлено выдохнул, когда я, старательно пряча коготки, повисла на нем в попытке обнять мужчину хоть как-то, дрожа всем телом от чувства бесконечного облегчения.

— Неожиданно, — пробормотал он, придерживая мою спинку свободной от меча рукой.

Я же не удержалась и лизнула грубый подбородок, поросший жесткой щетиной, шершавым язычком.

Да черт со всеми ними.

Страх, что это все может быть очередным розыгрышем или вообще результатом бреда моего разгоряченного мозга, был слишком велик.

Пусть хоть небеса рухнут нам на головы, Гончего я не отпущу.

Запах его кожи одурманивал, его эмоции, ощущаемые мной через метку, сбивали с ног своим напором: сквозь меня проносилось его напряжение, но и облегчение. Ярость вымораживала изнутри, но что-то, недосягаемое мне в своей сложности, согревало, успокаивая дрожь в теле.

И как я раньше могла его бояться? Он все-таки искал меня все это время. Искал… а я уже потеряла всякую надежду.

— Нам надо выбираться, Мышка, — тихо проговорил он, с напряжением вслушиваясь в звук приближающихся шагов.

Я мягко спрыгнула на пол разрушенного храма, игнорируя боль во всем теле, в особенности в лапах, и застыла, пригнувшись к земле, готовясь к прыжку.

Судя по шагам, к нам приближались двое. Гончий вряд ли бы сунулся сюда один, все-таки, он был умен и опытен в таких делах. Но страх, что мы отсюда можем не выбраться вовсе, пусть такая вероятность была мала, все же был.

— Даже не вздумай оставаться здесь. Беги к Фаркасу, он с отрядом должен ждать тебя на северо-западе от бокового входа. Он уже свободен.

Не хотела бы видеть, как именно Гончий сделал этот вход «свободным».

Тот факт, что он решил, будто я откажусь от удовольствия вцепиться в лицо кому-нибудь из жрецов, немного меня удивил. Все же я заслуживаю небольшого отмщения, он должен это понимать.

— Ты не уйдешь, ведь так, Мышка? — С мрачным задором сверкнул на меня серыми глазами Гончий.

Еще чего!

А еще я не знаю, как найти северо-запад, если честно.

Из темного проема с обвалившимися наличниками действительно вышло двое жрецов с мечами наперевес. Они двигались как-то неуклюже, будто заторможено, что сразу навело на мысль, что драться они не очень-то и умеют. Но горящий в глазах фанатизм тоже мог принести немало бед.

К моему превеликому удовольствию один из жрецов был как раз тем, кто любил меня придушивать, а после и вовсе заставил мыться перед ним голышом.

Гончий почувствовал мой настрой, хоть и не понял, откуда во мне смесь ярости и отвращения. Он глянул на меня тяжелым взглядом и сильнее сжал рукоять меча:

— Что он тебе сделал? — Эта обманчиво-спокойная интонация Гончего была мне знакома, после нее обычно всем приходилось очень несладко.

Я видела в нем яростную решительность, ощущала поднимающуюся бурю, обещавшую смерть всем моим обидчикам.

Да, мужчина понял, что с тем, который справа, у меня свои личные счеты. Пусть я ослабевшая после недель заключения, но мне нужна маленькая победа. Я ее заслужила кровью и болью.

Гончий это понял. Кому, как не ему, понять вообще такое…

Я встретилась с ним глазами. Мы оба осознавали, что маленькая, черная кошка вряд ли причинит серьезный вред огромному жрецу, но Гончий одобряюще мне улыбнулся. Лишь уголками губ, но мне этого хватило. Если что, он прикроет.

А улыбка ему идет. Пусть такая, мимолетная, но искренняя, она даже украсила его суровое, изуродованное лицо. А не те, которыми он имел привычку одаривать всех вокруг: угрожающие и язвительные.

Что-то слишком засмотрелась на Гончего, но мне простительно, соскучилась неимоверно. Я попыталась улыбнуться ему настолько, насколько позволяла кошачья ипостась.

Что-то неведомое проскользнуло в глазах Гончего, а потом он чуть заметно кивнул на бежавших к нам жрецов.

Извращюга — мой.

Резко раздался звон металла. Это Гончий взялся за одного из жрецов, не упуская из виду меня и второго противника.

Я же с садистским удовольствием нырнула под хламину жреца. Этого он не ожидал, продолжал бестолково размахивать ставшим бесполезным оружием. У него не было ни единого шанса достать меня мечом. Наивный.

Он взвыл от боли, когда я, впиваясь так глубоко, насколько вообще позволяла длина когтей, карабкалась под балахоном по его коже к лицу, оставляя глубокие, рваные раны. Жрец брыкался, пытался добраться до меня руками, но ткань неизменно становилась препятствием. Подвывая от боли, жрец все же попал кулачищем по моей спинке, выбивая воздух. Я на секунду потеряла ориентацию.

Вот скотина какая!

Но я уже выбралась из шиворота его балахона и вцепилась острыми клыками в его вонючий нос, царапая глаза и щеки когтями.

На Гончего внимания не обращала, а тот достаточно быстро справился со своим и резким движением оторвал меня от садиста-душителя.

Избавившись от того, что причиняло ему боль, жрец забыл, что все еще находится не в безопасности. Он сполз по стене, держась руками за свое лицо, пытаясь остановить кровь, не отводя от меня глаз. Но я уже видела нацеленный меч в его сердце.

Последнее, что увидел в своей жизни этот жрец, была кошка, сидящая на локте у мужчины, чье лицо исказила ярость. Кошка показывала странный жест, оттопырив средний палец. Естественно, он не понял, что это значит.

Люди Гончего, ожидавшие нас на улице, кратко доложили, что храм «зачищен». Я и сама ощущала витающий запах смерти. Было ли мне жалко людей?

Нет. Они сами виноваты в том, что с ними произошло. И дело даже не в моей скромной персоне, а в том, какой путь был ими выбран. Тот ужас, который вынашивался в планах храма Порядка, не мог обойтись без жертв. Ни с чьей стороны.

Вот только Варнила среди жрецов не нашлось.

В поместье Гончего мы добирались почти сутки. Все верхом, не останавливаясь. Несколько раз меняли лошадей, чтобы не загонять их вусмерть, только молчаливый Жук неизменно оставался в нашей колонне. Будто даже не уставал.

Фаркас, как только увидел меня на руках у Гончего, тут же