Читать книгу - "Русский Сонм. Огонь и ветер - Екатерина Белецкая"

Один

Чужие звезды

Deus ex machina

Ри сидел неподвижно, уставившись в пустоту остановившимся бессмысленным взглядом. В пустоте этой не было ничего, но осознать это ничего оказалось труднее, чем даже события прошедших шести часов.

Позади него стояли две капсулы с телами.

И самым страшным было то, что ответом на вопросы, на все вопросы, на которые они не могли найти до сих пор, были как раз эти две капсулы.

Вот только от этого делалось невообразимо плохо в душе.

Больно, страшно, отвратительно.

Но если другого выхода действительно нет?

Плохо, когда мир выворачивают наизнанку. Но гораздо хуже, когда наизнанку предстоит вывернуть свою собственную душу.

* * *

…Скрипач позвонил с дороги и звенящим от напряжения голосом приказал выйти к подъезду, а с собой взять или покрывало с кровати, или одеяло, что угодно. Или просто тряпку. Зачем? Замотать голову. На вопрос «что случилось» он отвечать категорически отказался. Позже Ри понял почему.

Ита они втащили в квартиру вдвоём, стараясь, по возможности, не запачкать пол в коридоре. У него из носа шла кровь, да так, что Ри испугался, увидев это, не меньше, чем Скрипач. Ит был в полном сознании, но говорить не мог, только озирался по сторонам, и вид имел какой-то полубезумный – это больше всего и напугало Скрипача.

Час останавливали кровь. Потом Ит кое-как собрался с силами и попросил обезболивающее.

– Да что произошло?! – орать в доме с тонкими стенами они не могли, поэтому Скрипач орал шёпотом. – Говори, давай!

– Не могу… голова… – Ит лежал на диванчике в кухне, прижимая к переносице полотенце, в которое они завернули собранный на подоконнике снег. – Сколько времени?

– Семь вечера.

– Заправь машину… – Каждое слово давалось ему с огромным трудом.

– Зачем? – Скрипач в отчаянии оглянулся, ища поддержки у Ри.

– Надо… через три часа выехать…

– Куда выехать?!

Ит не ответил.

Часов в восемь он кое-как собрался, да и таблетки, видимо, начали действовать. Он рассказал им, что видел, – всё. И про голоса, и про картины непонятно откуда, и про двоих чудиков в ванне.

Разумеется, Ри воспринял этот рассказ скептически.

Скрипач, впрочем, тоже.

– Больше смахивает на какой-то бред, – Ри задумался. – И потом, они ведь не сказали, зачем надо туда ехать?

– Нет, – согласился Ит. – Но… может быть, они хотят, чтобы вы с ними тоже встретились?

– Вот спасибо, – саркастически усмехнулся Скрипач. – Чтобы мы такие красивые стали, как ты? Ай, молодцы. Нет, ты, конечно, что-то этакое видел, но мне кажется, что ехать туда не нужно.

– Мне тоже так кажется, – согласился Ри.

– А что, от нас убудет, если мы съездим? – спросил Ит. – Ребята, пожалуйста. Я вас очень прошу…

– …уважьте волю умирающего, – поддакнул Скрипач. – Всего-то дел, смотаться за город, на машине, ночью, в пургу. Фигня вопрос!

– Рыжий, это действительно важно! Ну хоть раз в жизни меня послушайтесь!!!

– А кого мы последние годы слушаемся, вообще не переставая? – Ри, облокотившись о кухонный стол, вертел в руках пирожок. – Не тебя ли?

Ит сник. Положил полотенце на стол, сел, опустив тяжёлую голову на руки; плечи его поникли, спина сгорбилась.

– Может быть, я и ошибаюсь, – произнёс он беззвучно. – Может, ты сейчас прав. Да, вы меня послушались. Ничего хорошего из этого не вышло, ведь так? Ри, не возражай, и ты, Рыжий, тоже… я хочу хотя бы попробовать исправить. И они, эти двое…

– Они тебя чуть не убили, – жёстко возразил Скрипач. – Они же сами сказали, что ещё минута разговора, и ты бы…

– Сдох, – мрачно подтвердил Ит. – Вернее, покинул бы физическое тело.

– Хрен редьки не слаще. И ты предлагаешь слушаться их? – Скрипач выпрямился, осуждающе посмотрел на Ита.

– Я предлагаю посмотреть на то, о чём они говорили, – Ит поднял голову. Взгляд его стал умоляющим, несчастным. – Ну давайте попробуем, пожалуйста! Скорее всего, там вообще ничего не будет, потому что эти существа… доверия не заслуживают. Но…

– Знаешь, мы попробуем, но только с одной целью. Чтобы ты от нас отстал, – резюмировал Скрипач. – А сейчас я позвоню Павлу и скажу, что ты подвернул ногу. Пусть хоть оборётся, но завтра мы однозначно сидим дома. Причём все.