Читать книгу - "Адель и 40 оборотней - Екатерина Бакулина"

— А достанется снова Олину… — шепотом сказала я.

Нико засмеялся. Впрочем, не долго, тут же сморщился, схватится за бок. Ребра у него.

— Ох, смеяться мне сейчас нельзя, — сказал он. — Между прочим, ребра мне еще твоим ударом помяло, Косак только доломал.

Я невольно покраснела.

— Прости.

— Дел! Вот только не вздумай оправдываться, — сказал он. — Ты спасла мне жизнь. Если бы не ты, нам бы не выбраться. Ты сделала куда больше, чем от студентки-первокурсницы вообще можно ожидать. Тебя награждать надо.

Не знаю… Не могу отделаться от мысли, что все это из-за меня. Что я должна была поступить, повести себя как-то не так.

— Зачем ты вообще полез в это? — сказала я.

Нико вздохнул. Попытался немного подтянуться на руках, сесть повыше. Я дернулась было помочь, но не стала. Ему не нужна моя помощь, он справляется сам.

— Сложно объяснить, Дел, — сказал он. — Наверно, мне все слишком сходит с рук. И где-то глубоко сидит желание проверить, до какого предела сходить будет. Слишком легко. Даже сейчас. Ну, поваляюсь я недельку здесь, и что? Только спокойнее для всех. Если б не я, а… Майтек, к примеру, его бы посадили.

Найти предел прочности… в этом есть что-то болезненно-неправильное. Какие-то старые счеты. С отцом?

— А что у тебя с Магнусом? — спросила я. — Что за история? Из-за женщины?

Я не успела договорить, когда Нико страшно напрягся и помрачнел.

Прошипел что-то сквозь зубы. Что-то страшное.

В точку?

И что-то действительно очень болезненное для него.

Мне даже неловко стало.

— Прости, — сказала я. — Не стоило, да?

Он глубоко вздохнул, дернулся от этого вздоха, в ребра отдалось. Качнул головой.

— Моя мать, — сказал он, наконец. — Я знал, что у матери был роман с каким-то магом, но не знал с кем. Тогда она отказывалась говорить. Он задурил ей голову. Не знаю… я не знаю, как все это было. Отец ведь тоже не подарок. Но в детстве мне казалось, у нас идеальная семья. Отцом он был действительно идеальным, а вот мужем… Я не знаю. Мне, наверно, до сих пор сложно примириться с этим.

Нико поджал губы.

Роман, который разрушил идеальную семью? Или все уже на тот момент было не идеально, что-то дало трещину? Столько лет брака… Нико, считай, было двадцать, и он младший сын. Матери, наверно, было за пятьдесят. Как же это вышло?

— Когда отец узнал, он выгнал мать из дома, не дал даже вещи собрать, — сказал Нико. — А на следующий день привел домой трех молоденьких шлюх. Навешал на них мамины украшения и платья… Сказал, что наконец-то может не скрываться, в открытую, имеет право. И будет развлекаться теперь. А я… я пытался… Я понимаю, что эта история больно ранила его, и он… Я пытался поговорить. Но он сказал, что будет делать все, что захочет, что имеет право, а я могу проваливать тоже. Тогда я сказал, что тоже буду делать все, что захочу, хлопнул дверью и подался в армию. Я ушел без вещей, без гроша в кармане. Мои братья поддержали отца, я единственный, кто… — Нико облизал губы. — Знаешь, Дел, наверно, все эти годы я пытался найти предел прочности его терпения. Когда он, наконец, плюнет и не станет возиться со мной, вытаскивать меня, как щенка. Когда я, наконец-то, смогу жить сам… Наверно, это зашло слишком далеко. И я даже не знаю, кто в этой истории виноват.

— А твоя мать? Как она?

Нико покачал головой.

— Она ушла из дома и пропала. Я не знаю, где она. Она оставила мне письмо, писала, что не нужно ее искать… я искал, но не нашел. Я подумал — вдруг этот Магнус… он знает…

У Нико дрогнули губы, так, почти по-детски отчаянно.