Читать книгу - "Гора раздора - Ирина Шевченко"

Часы, мерно тикавшие на стене в гостиной, показывали уже девять, док Эммет и Бекка давно проснулись и позавтракали, после чего Бекка занялась с матерью фотографиями, а док отправился побродить по городу и разведать обстановку. А Гилмор до сих пор спал.

Тэйта это тревожило.

Его вообще все тревожило. Слова. Взгляды. Доносившиеся с улицы звуки.

Что-то приближалось. Подкрадывалось стелющимся по земле туманом, вползало медленно в мысли, выпускало коготки и проверяло на крепость натянутые нервы.

Назвать это предчувствием не получалось. Предчувствия далеко не всегда оправдываются. Сейчас же Тэйт знал: что-то грядет, и оно не обманет ожиданий.

Интересно, чувствовала ли это Пэт? Или старый шаман, расположившийся на заднем дворе с ее бумагами?

Доктор Эммет разрешил гоблину разложить небольшой костерок, и через открытые окна в дом проникал дым, сладковатый от трав, что Эгери подбрасывал в огонь. Дым не дурманил — напротив, несколько вздохов, и тело наполнялось бодростью, словно после чашки крепчайшего кофе, а мысли становились ясными и четкими. Наверное, шаману это помогало разобраться в срисованных со стен храма символах, но по сморщенному лицу цвета блеклой болотной зелени было непонятно, что он прочитал и к каким выводам пришел.

— Не мешай, — сказал он Тэйту, когда тот пытался пристроиться рядом на расстеленном на земле покрывале.

Пришлось отойти.

Тэйт занял бы себя чем-нибудь, но дел для него не нашлось. Пэт даже посуду перемыла, прежде чем взяться за фотографии. Тэйт помог бы ей с проявкой и печатью, с магией это получалось быстрее, а у него имелся соответствующий опыт. Но и у Патрисии он наверняка был, и у Бекки. Особенно у Бекки. Потому алхимик решил не мешать и им.

А Гилмор все еще спал.

Тэйт слонялся без дела по комнатам, несколько раз выглядывал на задний двор, вдыхал сладкий дым, смотрел на ссутулившегося над рассыпанными по покрывалу листками гоблина и вновь шел в дом. Подходил к наружной двери и прислушивался: не стоит ли на пороге страшное нечто.

— О! Этот еще… — Рука нащупала в кармане смятую бумажку. Тэйт подумал, что срисованного с забора Пекона гоблина тоже нужно показать Эгери.

Откладывать Тэйт не стал. Пусть даже старик снова прогонит.

Но шаман не гнал.

Сквозь стеклышки очков всмотрелся в рисунок и вздохнул так тяжело, словно получил весть о чьей-то смерти.

— Поверженный Воин. Значит, он одолел уже двоих.

— Кто одолел? — встрепенулся Тэйт. — Кого?

Шаман точно не слышал. Смотрел на рисунок, беззвучно шевеля губами.

— Расскажи, где ты видел этот символ, — произнес он наконец. — Тогда я расскажу, что увидел в письменах тех, кто был до меня.

— Но…

— Расскажи, — повторил старик. — А я расскажу, что тебе делать, мальчик, благословленный создателями.

Тэйт нахмурился: к добру ли это благословение? Но любопытство шамана — понятно, что не праздное, — удовлетворил.

— Сколько убили лошадей? — уточнил Эгери.

— Десять.

— Э нет. Неверное число. В пророчестве названо другое.

— В каком пророчестве?

— В этом. — Старик указал на записи Патрисии. — Разве ты не знаешь о нем?

— О великом шамане, который возродится великаном? — припомнил Тэйт.

— Так, — вздохнул Эгери. — И не так. На языке моего народа слово «великий» не всегда хвала. Есть великие герои, а есть великие злодеи. Великих героев чтят в сказаниях, а великих злодеев…

— Хоронят в пещерах и забывают?

— Забывают, да. А пещера… Не всякое зло требует таких мер. Обычно довольно забыть, чтобы не смущать умы и не испытывать совесть тех, кто будет после нас. Не всякое зло способно вернуться спустя века… Мне нужно побывать в храме. Записи Пэтси дают слишком мало ответов. Она — умная девочка и много знает о гоблинах, но сама — не гоблин. Да и многие гоблины сейчас уже не помнят всех тонкостей танцующего письма, и не каждый сможет правильно перерисовать символы, чтобы не растерять их смысл. Но и того, что есть в этих бумагах, хватило мне, чтобы понять: спешил я не зря. Спешил и все равно опоздал…

Эгери умолк. Тэйт тоже молчал. Не торопил, не спрашивал. Знал, что старик сам продолжит рассказ.

Гоблин взглянул опять на бумаги и скорбно поджал тонкие серые губы.

— Плохо, — выдохнул тяжело. — Очень плохо. Не каждое зло хоронят в недрах горы. Те, кто сделал это, надеялись, что место упокоения не найдут. Они завалили вход, дабы скрыть его. Но, если однажды кто-то попадет внутрь, ему оставили предупреждение. Не подумали лишь, что нашедший ловушку будет не гоблином. Прежде ведь это были наши земли, люди еще не пришли сюда…

— Ловушку? — не удержался от вопроса Тэйт.

— Да. То, что вы считаете храмом, есть ловушка. Ловушка для духа. Тот шаман был воистину велик, и дух его был силен настолько, что не нашлось способа ни уничтожить его, ни направить на дороги предков для нового перерождения. Потому для него построили ловушку. Призвали силу создателей. Иногда, когда в том действительно есть нужда, ваши боги снисходят и к моему народу. Наделяют избранных своими дарами. Боги старшей семьи нашли четверых достойных. Лиджайя-Возлюбленная заманила шамана в пещеру. Кирим-Воин лишил его силы и уничтожил смертную оболочку. Мэйтин-Вершитель привязал дух к месту пленения, а Эллой-Шутник захлопнул ловушку. Она не должна была быть открыта вновь. Но это случилось. Дух, враждебный этому миру и его создателям, вырвался на свободу. Но чтобы обрести новую жизнь и вернуть себе былую мощь, он должен одолеть тех, кто когда-то одолел его. Он уже справился с Шутником, когда покинул пещеру. А теперь одержал победу над Воином… Так сколько лошадей было убито?