Читать книгу - "Безымянные боги - Иван Жеребилов"

не похож — исхудал, осунулся, а глаза бешенные и коли заговоришь с ним о чём-то кроме этой новой веры, в ярость впадает, кидается будто зверь дикий, но чаще без движения лежит, будто мёртвый, дышит едва-едва…

Радислав замолчал, играя желваками.

— А зачем ты нам это всё рассказываешь?

— Знаю, что верен ты Государю, всегда давал ему мудрые советы и всегда он тебя слушал.

— Думаешь, и в этот раз послушает?

— Не знаю. Может быть, и послушает, если морок с себя сбросит… или если ты ему поможешь?

— Значит, ты решил два дела вместе свить — и меня в лапы к жрецам привести, и Государя из их лап вырвать?

— Верно угадал, только обижаться и мстить мне потом будешь.

— А зачем темнил до последнего?

— Веры никому нет, повсюду у них глаза и уши, бояре друг на друга доносят, простой люд в застенках да ямах томится по наветам.

— А если и я со жрецами сговорюсь, как Завид?

Воевода в ответ только горько усмехнулся и покачал головой.

— Не той ты породы, Твёрд Радимилович, чтобы с врагом договариваться.

— А ежели не удастся Государя спасти?

На этот раз Радислав не отвечал долго, будто боролся с кем-то внутри себя, но всё-таки нашёл силы вымолвить:

— Тогда сам знаешь, что делать. Светлая земля превыше нас, смертных.

Посмурневший волхв только кивнул в ответ и уточнил:

— Сколько выходов из подземелья?

— Всего три — этот, ещё один, справа от главного коридора, в личные палаты Государя ведёт и последний, еще не доделанный к гавани тянется от главного зала. Там проход, за алтарём, на треугольный камень нажмёшь и откроется.

— Людей моих из детинца выведи, и сам уходи вместе с семьёй, — велел волхв, дождался кивка воеводы, жестом остановил вскинувшихся подручных и решительно постучал посохом в обитые металлом створки, дождался, пока двери приоткроются и спокойно зашагал внутрь.

[1] Божедурье – природный дурак

[2] Растопча – разиня, олух

[3] Телеух– олух, глупый

Глава 12

Поначалу коридор почти не изменился — та же каменная кладка, укреплённая подпорками, те же факелы и жаровни вдоль стен, разве что воздух стал более сырым, да по кладке кое-где сочилась влага.

На двоих послушников-привратников замотанных до самой макушки во всё чёрное Твёрд даже не посмотрел, сразу двинулся дальше, на ходу пытаясь осмыслить услышанное и придумать, что делать дальше. Он давно уже не был безрассудным отроком, который мнит себя героем и чётко осознавал, что выпускать его из этого сырого подземелья никто не собирается. Воеводе позволили всё рассказать лишь по той причине, что это уже ничего не меняло, но волхв из Вежи всё же был ему благодарен за то, что удалось отправить обратно Некраса и Велимира. Люди они верные и пошли бы за ним до самого конца, но смерти их Твёрду ни к чему. Больше пользы принесут живыми, а там, сохрани светлые боги, ещё свидится с ними.

То, что рассказал Радислав, огорчило волхва сверх всякой меры, но не огорошило, не подкосило и земли из-под ног не выбило. Главное — он узнал, с кем предстоит столкнуться, и пусть знание это наполнило душу глухой тоской, но рано ещё говорить о том, чтобы так просто сдаваться.

О безымянных богах он услышал не в первый, и даже не во второй раз.

Пятнадцать лет минуло с тех пор, как он вместе со своим учителем, Вороном, ушёл на поиски спасения от тварей, меченных Тьмой.

Пятнадцать лет… столько молчат все, кто был с ним, о том, что увидели там, пройдя через гиблые степи и испоганенные леса, пробираясь тропами Гнилых гор и забредя далеко за заклятые северные границы обитаемого мира.

Пусть дружинники на стенах Вежи и Хорони верят, что упыри да волкодлаки самая опасная нечисть на всём свете. Пусть защитники крепостей Поморья и Берегини успокаивают себя тем, что одни лишь пираты из далёких земель решаются заходить в свет самосветных камней, но сам волхв твёрдо знал, что и Тьма, и порождённые ей твари, лишь тонкий занавес, которым прикрылся настоящий ужас. И зовётся он — Безымянные боги. Вечно голодные, ненасытные, безразлично готовые пожрать всё, что попадётся им под руку. Настолько ужасные, что чародеи древности сделали всё возможное, чтобы стереть любое упоминание о них. Любую память, сказку или слух, без жалости выжигали, если в них был хотя бы намёк на безымянных богов, медленно, но неуклонно пожирающих мир, неустанно роющих в земной тверди норы, подтачивающих само основание земной тверди, множащих Пустоту.

Пустоту, которая гораздо страшнее Тьмы.

Впервые они встретили храмы Безымянных богов в самом сердце Гнилых гор, куда проникли в поисках утерянного в незапамятные времена племени великанов-асилков. Оказалось, что целый светлый народ асилков томится в заточении у властелина Гнилых гор, чародея Чернояра. Дни и ночи великаны дробили, обтёсывали, перетаскивали гигантские глыбы камня, срывали под корень целые горы, строя всё новые и новые стены и бастионы тёмных крепостей. Выручить их не представлялось никакой возможности, и Твёрд, и Ворон лишь бессильно скрипели зубами, глядя как гордый народ прошлого, гнёт спины для торожества Тьмы.

Но рабство асилков было не единственным открытием волхвов. В самом сердце гор, куда они пробрались с превеликим трудом, кроме крепостей, высились гигантские храмы, каких ни один из ныне живущих людей не видел. Невозможно представить себе мастера, который способен был бы сотворить нечто подобное с камнем. Храмы словно бы парили, стремя грациозные угольно-чёрные шпили в небо, но вместе с тем, в них чувствовалась непонятная чуждость, угроза всему,