Читать книгу - "Летос - Алексей Пехов"

Шерон ловко поймала рукой подпрыгнувшие косточки, сунула их обратно в сумку и решительно постучала.

Почти минуту висела зловещая тишина.

– Кто?!

– Путники! Открывай! – повысив голос, сказала она.

Загремел засов, застучали щеколды, скрипнул ключ в замочной скважине, дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы грубая мужская рука схватила Шерон и, прежде чем та опомнилась, втащила ее внутрь. Следом проскользнули Тэо и Лавиани, а мужчина уже захлопнул дверь и поспешно ставил засов на место.

В зале, казалось, собралась вся деревня, так тесно здесь было. Испуганные женщины с детьми, мрачные рыбаки, уткнувшиеся в кружки с кислым элем. Под столами лежали собаки.

– Совсем ополоумели! Храни вас Шестеро путешествовать в такое время! – Тот, кто впустил их, произнес это нервно и зло.

Высокий, с покатым лбом, маленькими глазками и густой седоватой бородой, человек мельком посмотрел на Шерон и увидел наконец алый плащ.

Люди тоже стали поворачиваться к вновь прибывшим, и их угрюмые, несчастные лица загорались радостью и надеждой. Раздались изумленные вскрики, благодарственные молитвы Шестерым, какая-то девушка спрятала лицо в ладонях и заплакала. Теперь все без исключения увидели плащ, алые бусы и алый браслет на левой руке, собранный из костяных пластинок рога нарвала.

Трактирщик тем временем неловко поклонился:

– Простите меня, госпожа, за бесцеремонность. Я не узнал вас. Слава Шестерым, что вы наконец-то пришли. Почему так задержались?

– Не понимаю, – нахмурилась девушка.

– Разве вы не из Ринта? – спросил один из мужиков, сидевший за ближайшим столом. – Мы посылали за указывающими еще неделю назад!

Ринт, городок на западной оконечности острова, был ближе Нимада. Странно, что никто не появился, если требовалась помощь.

– Нет. Я пришла из-за парома. У вас проблемы?

– Давайте сядем. Я все расскажу.

Провожаемые шепотками, они подошли к столу, из-за которого поспешно встали несколько человек, уступая им свои места и уходя с кружками к соседям. Все продолжали смотреть только на Шерон, и Тэо видел, насколько счастливые эти взгляды. Люди едва не ликовали.

– Меня зовут Януш. Я глава общины. Вы голодны?

Лавиани покачала головой, и акробат в который раз удивился, на каких силах держится эта женщина. На его памяти за все время, что они путешествовали, она без всякого аппетита съела лишь несколько куриных яиц.

– Еда чуть позже. Сейчас я предпочитаю услышать, что происходит, – попросила девушка.

– Заблудившийся покинул дом.

– Давно?

– Еще месяц назад. Мы забили двери и окна досками, чтобы он не выбрался, но на пятую ночь тварь сделала подкоп и удрала.

– Почему не позвали никого из нас раньше? – Девушка старалась не показывать свою растерянность. Месяц! Заблудившийся покинул жилище. Такого в Нимаде не случалось уже лет девяносто. Указывающие там работали на совесть, а патрули горожан были бдительны.

– Как же не позвали?! – обиделся Януш, сцепив узловатые пальцы. – Сразу и послали за помощью. Только когда он из Ринта прискакал, заблудившийся уже дал деру. Указывающий его поискал с неделю, да все без толку. Решил, что мертвец сбежал в пустоши.

Шерон скрипнула зубами. Какой-то новичок допустил страшную ошибку! Он должен был знать, что мертвых тянет к жилью, поближе к людям. Только так они могут унять свою злобу и боль хотя бы на краткое мгновение. Никто не исчезает в пустошах бесследно. Они всегда возвращаются обратно. Куда голоднее и злее, чем прежде.

– Указывающий уехал?

– Сказал, если будет что-то не так, позвать снова. Он один на шесть деревень фьорда. Из конца в конец девять дней пути.

– Значит, тварь живет почти целый месяц… – Она задумчиво постучала пальцем по красивым губам. – И заблудившийся все-таки вернулся…

– Восемь дней назад объявился. Мы сразу же отправили гонца.

– Боюсь, у нас не слишком приятные вести, – прочистил горло Тэо. – Мы нашли тело на дороге…

– Мужчина. Совсем молодой. У него, кажется, был темно-зеленый плащ и сапоги с красными вставками, – проронила Шерон.

Трактирщик грубо выругался, откинулся на стуле, покачал головой:

– Да. Это Лацек. Он на моей лошади уехал. Да Скованный с этой лошадью! Парня жалко! Говорил же, не стоит посылать. Тетка его теперь с ума сойдет. Эх! Все-таки достал малого заблудившийся…

– Скольких он убил?

– Выходит, что двоих. Лацека и еще одну женщину. В первый день, когда появился. Потом-то мы уже были начеку. Ну… и одного ранил. Счастье, что вы пришли. Получается, мы зря ждали у моря погоды. В Ринте о нашей беде так и не узнали…

Шерон испытывала злость. Не на жителей, а на указывающего. Он не сделал свою работу, поленился, решил, что беды не случится, и убрался в теплый и уютный город, оставив людей беззащитными. Она не знала, кто это был, но могла себе представить, что бы произошло, если бы подобную халатность допустили в землях вокруг ее города. Йозеф бы шкуру спустил с любого из них, если бы они не добили заблудившегося, как это предписывают правила, и не отправили его на ту сторону.

– Он не ломится в дома? Не нападает днем? Вы выходите на улицу?

– Почти не выходим. Береженого Шестеро хранят, госпожа. Он сейчас несколько не похож на других заблудившихся. Не то чтобы я их много за жизнь видал, но… этот какой-то странный. Крупнее. Руки и ноги, когда мертвец вернулся, стали длиннее. И… лицо вытянулось.

– Это перерождение.

Тэо слышал, что случается с некоторыми заблудившимися, если тех вовремя не убить. Тьма окутывает их, создавая новое, куда более страшное и опасное существо. Ходили слухи и об огнедышащих мертвецах и о чудовищах величиной с гору.

– Не знаю и не хочу знать, что это такое, – пробормотал трактирщик.

Шерон резко встала из-за стола:

– Мне нужен фонарь.

Дождь шпарил словно проклятый. Терзал расползшуюся, беззащитную землю, пытаясь убедить всех в том, что будет идти вечно. Он навевал уныние холодом и влагой, тянущимся с моря бледным туманом и ровным гулом миллионов капель, которые бесконечно падали с темного неба.

Вода обрушивалась на дорогу, в кипящие лужи, на крыши, деревья с желтеющими листьями, перевернутые лодки, в море, на скалы и порванный алый плащ.

Шерон стояла не двигаясь и полной грудью вдыхала свежий осенний, горький от соли воздух. Сейчас она не чувствовала тревоги, страха, голода и усталости после целого дня пути. Забыла о Найли, о погибших в Нимаде, о Йозефе, который полагается на нее, и о городе, который надеется на ее возвращение. Городе, которому она так нужна. Указывающая путь отринула сомнения, страх, страсть, ненависть и любовь.