Читать книгу - "Еретик: Предатели Камигавы - Скотт Макгоу"

Тоши повалился на спину. Он глотал воздух и тер глаза, но острая, жалящая боль в голове не унималась.

Размытые силуэты возникли из ближайших строений. Тоши насчитал три, четыре, больше полудюжины. Все они приближались к нему. Он видел высокие, худые фигуры с длинными, парящими ушами и мантиям, трепещущими на ветру. Они парили на облаках, едва превышавших по размеру их ступни.

Чийо продолжала медленно отползать, покрывая дюйм за дюймом. Тоши взглянул на нее, затем на приближающихся соратами, и вскарабкался на ноги.

Время уходить. Но перед уходом он хотел оставить жителям Оборо что-то на память о себе. В конце концов, он понятия не имел, когда он еще сможет сюда вернуться.

Тоши сунул руку в сумку и вытащил из нее небольшую красную плитку. Он накрыл ее ладонью, вспоминая жуткого пса óни, которого призвал Кобо. Точно такой же был изображен на плитке. Тоши раскрыл ладонь, зажал плитку между большим и указательным пальцем, и разломил ее пополам.

Красный туман поднялся из ее осколков. Тоши выронил их на синие камни мостовой и сделал шаг назад.

Туман сгустился в кошмарный силуэт животного. Разряды красной энергии скользили от одного края силуэта до другого, и население Оборо неожиданно пополнилось новым жителем.

Свирепое чудовище с широкой, мощной грудиной чем-то напоминало собаку, но его талия и задние лапы были тонкими и худощавыми по сравнению с массивной головой и грудью. Пес был покрыт толстой шкурой и острыми костяными шипами. Такие же костяные наросты покрывали его морду и челюсть, утолщаясь до состояния прочных защитных пластин на спине и плечах. У него было три глаза, расположенные треугольником и два  широких, загнутых рога. Эти два признака указывали на его принадлежность к óни, демоническим, злобным духам, в обычных обстоятельствах одинаково враждебных и к людям, и к ками.

Тоши шагнул вперед, широко разведя руки. Он не хотел подходить слишком близко, но и не желал нарушить предостережение Хидецугу, быть первым, кого увидит óни.

- Я здесь, малыш. – Тоши помахал ладонью. – Ты работаешь на меня, верно?

Пес óни зарычал, издав громогласный, угрожающий звук, который едва не опрокинул Тоши. Очимуша сделал шаг назад.

Óни посмотрел на мгновение на Тоши, выдувая ноздрями горячий, зловонный пар. Затем повернулся и принюхался к следу Чийо. Мощные мышцы на его спине напряглись, и он двинулся к раненной соратами.

- Подарок тебе, Оборо, - выкрикнул Тоши приближающимся лунным воинам. – От Кобо и остальных мстителей хёдзан. Передайте Мочи, что он следующий.

Пес прыгнул. Чийо закричала.

Тоши повернулся к тени у основания ближайшего здания и нырнул в нее.

Глава 19

Мичико уже испытывала видения Мочи прежде, поэтому она первой очнулась от первоначальной дезориентации.

Принцесса парила свободно, отделенная разумом и духом от физического тела. Ее чувства ощущались острее, словно глаза, уши и кожа служили не проводниками к внешней информации, а барьером перед ней. Она была каплей дождя среди грозовых туч, дыханием ветра в тайфуне. Она была собой, но одновременно и частью чего-то большего, чего-то такого, что она могла видеть, слышать, и чувствовать вкус вне собственного тела.

Хотя она никого и не видела, Мичико чувствовала своих друзей рядом, Жемчужное-Ухо, Острое-Ухо, и Рико. Из них троих, Жемчужное-Ухо казалась наиболее умиротворенной.

Узрите мир духов, произнес голос Мочи.

Мичико взглянула на клубящуюся массу пыли и энергии, узнав в ней какуриё, который Мочи показывал ей прежде. Она жалела, что не может общаться с Жемчужным-Ухом и остальными, но и ее собственный голос был ей неслышим.

Это мир духов, сказал Мочи. Отделенный от вашего мира, но неразрывно с ним связанный. Любая материальная вещь в уцушиё обладает своим духовным отражением в какуриё. Или, скорее, каждый дух здесь обладает материальным отражением там. С какой бы стороны вы на это ни смотрели, важно одно: наши дома весьма схожи, и вместе с тем, достаточно отличны друг от друга.

В вашем мире, продолжал Мочи, духи одеваются в физические тела, и их можно привлечь к определенным местам с помощью молитв и ритуалов. Здесь, они определены не по внешней форме, но по своей сути. Все, что существует здесь сопряжено с чем-то в твердом мире. Существа здесь живут в экзальтированном состоянии, свободные от физических недугов, таких, как болезни, увядание, и смерть. Любая вещь в уцушиё неизменно увянет и умрет, но природа ее сущности, ее дух, продолжит жить в какуриё.

Бескрайняя, клубящаяся пустота начала разделяться, образуя две идентичные половины одного громадного целого. На одной стороне возникли камни, деревья, и реки; на другой, замерцали духовные отражения того же пейзажа, образуя совершенно симметричный мир, разделенный по центру туманной линией.

Поэтому ками, идущие войной на ваш мир, выглядят такими чужеродными и странными. Они не были предназначены для столь полной, столь быстрой манифестации, под давлением и напряжением ярости. Наши миры связаны, но между ними огромное расстояние. Пересечь это расстояние ужасно сложно, и невозможно пройти сквозь завесу между вещественностью и духовностью неизмененным. Представьте себе это, как прохождение сквозь стену шипов – вы остались собой, выйдя с другой стороны, но ваш внешний облик изменится, возможно, даже до неузнаваемости. Вы все еще вы, но вы окровавлены, полу ослеплены, и скручены агонией. Миры не рассчитаны на подобное взаимодействие. Да это и не было возможно, пока Даймё Конда не нашел способ пробить разделяющий нас барьер.

Более твердая половина мира начала таять, а ее призрачное отражение засияло ярче. Край какуриё стал более отчетлив, окаймляя границу духовного мира, подобно полузамерзшей реке, наполненной острыми осколками льда. Струйки дымчатой энергии поднимались сквозь барьер, исчезая и возвращаясь, словно иглы с нитью, пронзавшие толстую ткань.

Маги и служители Камигавы всегда были способны проделывать невероятные вещи, обращаясь к энергии нашего мира. Заклинание кицунэ, ускоряющее рост урожая, бальзам целителя, затягивающий раны, молитва воина, придающее смелости – все это возможно лишь благодаря миру духов и его внутренней энергии. Это источник всей магии уцушиё, любой магии, где бы то ни было. Это жизненная сила, делающая саму жизнь и существование сознания возможным.

По всей неровной границе жар, свет и дым поднялись к барьеру, исчезли, и появились вновь на некотором расстоянии вдоль барьера. Между двумя мирами образовалась естественная течь, взаимообмен эссенцией, удерживавшей оба мира в равновесии.

Ваш отец не собирался каждый раз искать благословения духов, ради доступа к их силе. Он пренебрег естественным ходом вещей и захватил могущественного духа сам, собственными руками, приковав его к своему миру,