Читать книгу - "Обреченный рыцарь - Владимир Лещенко"

Владыка хлопнул ладонью по столу, так что пыль клубом поднялась с его хартий и кодексов. Видимо, часть ее достигла преосвященного носа, потому что Кукиш громко чихнул.

– Желаю здравствовать! – молвил Гавейн, хотя подумал нечто совсем противоположное.

– Спасибо, юноша, – с достоинством ответил епископ. – Ты храбр, но неблагоразумен. Я люблю людей храбрых и с сердцем. Однако у тебя есть могущественные враги, и если ты не будешь осторожен, то погибнешь!

– Что же делать?

– Есть мысли, есть, – погладил усы и бородку Ифигениус. – Можно, к примеру, дать тебе другое имя, чтобы твое не светить. Под ним и на состязаниях выступить сможешь. Ты ведь думаешь о том?

Рыцарь склонил голову. Еще бы не думать!

– А подумал ли, что на состязания сии съедутся знатнейшие люди со всей Европы? И даже из Азии кто‑то прибудет. Так вот, между ними могут быть и те, кто, узнав твое имя, запросто обличат тебя. Коли ж получишь другое прозванье – дело иное. Пусть даже в лицо узнают. Скажем, что обознались. Мало ль на белом свете человецей, схожих обличьем, обретается? Мы тебе такие бумаги выправим, кои будут лучшим доказательством! Ну, как бы ты хотел зваться? Можно Лысогором, к примеру, в честь этой горы, где моя резиденция, ежели невдомек. Или Святогор. Святогор богатырь, звучит, а? Можно и Лысогор богатырь! А можно и Святогор Лысогорович, – неприятно рассмеялся Кукиш. – Как, верно я мыслю?

– Все верно, владыка, – согласился бритт. – Только вот что я могу дать… взамен? У меня ж ничего за душой нет! Гол как сокол, как у вас говорят.

Ляпнул и тут же спохватился. А то епископу неизвестно, сколько они уже получили из княжеской казны злата‑серебра.

– А ничего‑то мне от тебя, сын мой, и не надобно, – елейным голосом ответствовал его преосвященство. – У самого, вишь, все имеется. Видел мою курочку‑то? Глянь, глянь. Чудо дивное. Золотые яйца несет.

Гавейн с завистью посмотрел на редкую птицу. Вот бы ему такую. Бросил бы службу на фиг и стал бы жить‑поживать припеваючи.

– Что бы ты сказал о чине сотника в моей дружине? – вдруг огорошил его Кукиш неожиданным предложением.

– Но я на службе у князя, ваше преосвященство… – смущенно начал рыцарь.

– Как, ты отказываешься?! – с удивлением воскликнул епископ. – И это после того, что я тебе посулил?!

– Что мне сказать, владыка? Все мои друзья по какой‑то роковой случайности оказались, – Гавейн помялся, подбирая слова, – вашими недоброжелателями. И они дурно посмотрят, если я приму сейчас предложение вашего преосвященства…

– Это кто ж такие? Твой друг‑товарищ, ведьма, с которой вы якшаетесь… Да, да, не думай, что мне ничего не известно, я лишь терплю до поры, до времени, – перехватил Ифигениус удивленный взор Гавейна. – Ведьма она, конечно, зело полезная, но скажу по чести – как только перестанет таковой быть…

Фига зловеще ухмыльнулся.

– Так что твоему похотливому аллеманскому приятелю надо поторопиться, если он желает вкусить ее прелестей. Хе‑хе…

«И про то ему известно! – подивился рыцарь. – Какая ж это сука все доносит?!»

– Кстати, этот мерзкий скоморох тоже недолго задержится в сей юдоли слез… Короче, пойдешь служить или нет?! – рявкнул поп.

Видно было, что епископ начинал выходить из себя. В голосе его слышалась неприкрытая угроза.

– Разрешите подумать, ваше святейшество?! – с перепугу спутал титулы бородач и сам того не зная попал в яблочко.

На лице Ифигениуса появилось благожелательное выражение.

– Думай, – согласился. – Но недолго. Даю тебе месяц сроку. Не забывай, через месяц турнир.

– Я помню, владыка.

– Ступай, – милостиво махнул рукой епископ. – Евлампий тебя проводит…

Трактир с забавным названием «Три поросенка» находился как раз напротив резиденции его преосвященства.

Парсифаль остался снаружи, чтоб не проворонить возможный сигнал от Гавейна, а магичка зашла внутрь.

В трактире царила относительно спокойная атмосфера. Посетителей пока было мало, но Файервинд не сомневалась, что, когда совсем стемнеет, здесь будет веселье в полный рост. Лысая гора имела в Киеве весьма специфическую репутацию.

Хозяин трактира, увидев незнакомую посетительницу, немного оживился.

Черный плащ, черная шелковая рубаха с широкими рукавами до колен, под ними – черные штаны и черные туфли… Несмотря на этот мрачный облик, посетительница выглядела не без претензий на щегольство. Длинные волосы цвета темного золота разметались по плечам. Лицо было серьезным, хотя и не злым, а серо‑голубые глаза излучали высокомерное сознание собственного достоинства.

Изобразив на мясистом лице доброжелательный оскал и отставив в сторону кружку сомнительной чистоты, трактирщик поинтересовался:

– Чего изволишь, красавица?

– Чего‑нибудь съедобного и кувшин кваса, – не колеблясь, заказала магичка.

– Будет сделано, госпожа ведьма, – почтительно заявил трактирщик и кликнул служанку с кухни.

Файервинд села за столик неподалеку от стойки, несколько недоумевая, как хозяин трактира признал в ней чародейку.

В ожидании заказа она мельком оглядела немногочисленных посетителей: небольшая компания киевлян да несколько явно деревенских жителей. Ничего интересного. Странно, что не вертится никто из Кукишевой песьей своры. Такой важный пост и без присмотра. Или его преосвященство столь самонадеян, что полагает, будто в его хоромы никто посторонний сунуться не отважится? Напрасно, напрасно, святой отец.

Служанка принесла заказ, и женщина с аппетитом принялась за еду. При этом ее не оставляла мысль: что же понадобилось Офигениусу от здоровяка? Ну не перевербовать же он его решил, в самом деле? Неужели разведал что‑то о ней и ее миссии? Или просто всех подозревает, мало ли?

А вдруг мудрецы из ти‑уд решили ее банальнейшим образом засветить и сдать местным властям? С них станется. После того как она наотрез отказалась следовать их дурацким инструкциям…

Натренированный слух уловил перестук копыт за дверью…

Вот только стук был слишком странный для обычной лошади – скорее это могла бы быть миниатюрная пони.

Потом копыта застучали… по крыльцу корчмы. Как будто неведомый гость решил въехать в заведение верхом.

Повернув голову на скрип открывшейся двери, Файервинд подумала, что, наверное, спятила – в трактир важно вошел большой косматый… козел, при виде которого любой служитель зла и мрака радостно бы осклабился. Ибо был он абсолютно черный – от кончиков рогов до копыт, – лучшего для жертвоприношения какому‑нибудь Азазелю или Старому Хозяину не придумаешь!

Войдя в притихшую корчму, козел дважды стукнул копытом по полу, словно расшаркиваясь.