Читать книгу - "Спасти Отчизну! «Мировой пожар в крови» - Герман Романов"

От тоскливого, чуть подвывающего шепота Настены Колеру стало не по себе — ледяные мурашки пробежали по коже. Бывший капрал чешских легий помимо воли вздрогнул, и это не укрылось от жены, которую он бережно обнимал, лежа на широкой кровати. Женщина чуть напряглась и сильно сдавила пальцами его руку. Так сильно, что мужу показалось, что она сейчас проткнет кожу.

— Они придут сюда?! Иржи, ответь?

— Бог знает, — тихо промолвил чех, — но что с поляками покончено, то правда. Силу красные взяли немалую.

Иржи Колер полтора года воевал с большевиками, прошел путь от Байкала до Волги, а потом проделал его в обратном направлении. Умелый враг, с каждым годом набиравший силы. В восемнадцатом году чехи лупили большевиков и в хвост и в гриву. А в декабре девятнадцатого все наоборот пошло: чешские легионеры еле выбрались из рук этих очумевших русских, что набросились на них с двух сторон.

Воевать снова с красными Иржи Колер не хотел всей душою, боялся до жути — слишком страшный противник, памятный по безумным штыковым атакам еще в прошлую войну, когда он сумел дезертировать из рядов австрийской армии.

Но что делать, если красная конница почти подобралась к его Чехии, и не пройдет и седмицы, как он услышит стук ее копыт на улицах своего селения. Война, от которой они с женою так старательно убегали, стучалась к ним в двери.

— О чем с вами сегодня капитан говорил, Иржи?

Жена, как черепаха, извернулась в его руках, с трудом перевалившись на другой бок. Большой живот уткнулся ему в бедро — Настена была на сносях, еще две-три недели, и будут роды, он станет отцом.

Колеру хотелось девочку — и матери подмога, и ему в радость. Да и винтовку в руки брать не придется, проклиная судьбу и до дрожи в коленях прячась в окопе, как довелось ему в этой жизни.

— Что ж ты молчишь, муж мой?

— Завтра мобилизация будет объявлена, — тихо промолвил чех и зажмурил глаза, представляя, каким плачем сейчас разразится жена. Тоскливо ведь любой бабе провожать мужа на войну, с которой тот может не вернуться. Им хорошо, что хоть в отдельном доме, но рядом с родителями живут, те помогут, одну Настену не оставят.

— У тебя же рука плохо гнется, Иржи?

— Зато я вояка добрый, две войны за плечами. Да и в легию не берут, в городе останусь, при школе — новобранцев учить буду!

Он не обманывал для утешения: с таким ранением, как у него, в строю не служат. Но все равно — брать винтовку в руки Колер не желал.

Золота, привезенного из Сибири, хватило, чтоб обстроиться с молодой женой, обзавестись хозяйством и даже маленьким виноградником. И теперь все это добро нужно оставить большевикам на разграбление — такого бывший капрал легий перенести не мог.

— Научу ребят винтовку держать да ботинки шнуровать. Русские вояки добрые, потерь ненужных не хочется. Ты не беспокойся, я рядом с тобой буду, не на казарме, ночевать дома стану.

— Хорошо, — с радостью отозвалась жена и погладила ладошкой по широкой груди мужа. — Ты только наших парней добротно учи, чтоб домой вернулись. Их же невесты ждать будут. Ладно?

— Да, милая…

Иржи растерянно похлопал веками — тяжело понять иной раз русскую жену, ох как тяжело. Другая бы рыдала, а эта сама служить отправляет, да еще радуется. И любит при этом так горячо, что ни одна чешка и рядом не стояла, нет в них этой поглощающей самоотверженности, себе на уме они, расчетливы.

— Иржи, я просто не хочу, чтобы большевики устроили здесь такое, что у меня дома. Ты сам все видел! А потому буду молиться за тебя, за солдат — не пускайте их сюда!

Москва

— Заключив с нами перемирие в марте, большевики упустили блестящую возможность добить войска генерала Деникина и сбросить их в Черное море. Крым удалось бы удержать, но это большой роли в будущем не сыграло бы. Как и наше Заполярье, впрочем. Вопрос с ними был бы решен в самые ближайшие месяцы.

— А Сибирь?

— В этом году нет, но в следующем сибиряки покатились бы под напором красных до Байкала, а там, возможно, взорвав туннели, удалось бы удержаться. Но вряд ли надолго. Так что мы должны быть благодарны полякам, захватившим Киев, и не только им.

— А кому еще? — с улыбкой, с какой отец смотрит на самоуверенного сына, спросил Милюков.

— Так большевикам, Павел Николаевич, — пожал плечами Арчегов, — кому ж еще. Они нас не добили только потому, что решили поймать журавля в небе, а не держать синицу в руках. Но я их понимаю. Совершить там пролетарскую революцию намного проще, чем в нашей крестьянской России. Так что выбор предопределен.

— Вы имеете в виду поход на Вислу?

— Это первый шаг. Второй будет сделан в Берлине, а третий, на что я очень сильно надеюсь, в Париже. Да-да, Павел Николаевич, не удивляйтесь — я действительно горячо желаю, чтобы экспорт революции завершился именно этим. И приложу максимум сил для достижения сего.

— Вы желаете вызвать всеобщее возмущение в Европе? Зачем вам это безумие?! — удивление Милюкова было искренним. Но он был политиком, а потому быстро оправился и осторожно спросил: — Это ваше желание или…

— Или, Павел Николаевич. Эту идею полностью разделяет Сибирское правительство, а также его величество. Отсюда наши громкие декларации, что позволили нашим «союзникам» по Антанте сделать вывод о том, что мы потворствуем большевикам.

— Но ведь это совсем не так!

— Совершенно верно. Но то в очень отдаленной перспективе. А в ближайшей… Мы выступим если не союзниками большевикам, то, по меньшей мере, благожелательно к ним настроенными соседями. Пока… Вы прекрасно знаете всю подоплеку, с вами ведь говорил перед отъездом премьер-министр вашего правительства Кривошеин.

— Но его позиция разится с вашей. Наше правительство выступает за продление перемирия. И только. Я хорошо понимаю, что воевать мы не в состоянии. Но открытый союз с Лениным? Ладно, пусть тайный, если слепо следовать букве, а не духу. Зачем?!

— Иного просто нет, если мы хотим избавить Россию от них!

— Избавиться посредством союза с ними?! Знаете, молодой человек, я видел различные перипетии в политике, но вот с такой сталкиваюсь впервые в жизни. Извольте объясниться!

— Как вы думаете, какую ошибку делает человек, садясь за карточный стол с опытными шулерами?

— То, что начинает с ними играть, — после короткой паузы ответил Милюков, сверкнув глазами.

— Царская Россия уселась за стол и попыталась играть по их правилам и краплеными картами. Выигрыш, как вы знаете, забрали «союзники». Теперь мы не повторили ошибки и играть с нашими заимодавцами по новой не стали. Но зато уселись за стол большевики…

— И как они играть будут?

— Как русские офицеры, встречаясь с мошенниками. Их во все времена предпочитали сразу бить подсвечниками по голове. Насмерть бить. То же самое сделали красные — ударили больно, вкладывая всю силу. Почему? Я думаю, они прекрасно понимают, что в нынешней ситуации им нас не победить, как и наоборот, впрочем. А тут шанс нехилый появится, если европейские страны охватит революционный пожар.