Читать книгу - "Заботливая женская рука - Надежда Первухина"

— А? Не знаю! — Царевич кривился от боли — спина у него сильно пострадала. — Где там слуги мои верные, пес бы их побрал! Эй, кто-нибудь! Аптечку для миз Скалли, живо! Иначе мой меч — ваши головы с плеч!

— Какой твой меч, Филимон, опомнись, — простонал волк-богатырь. — У тебя его отродясь не было…

Пожар уже ликвидировали. Какой-то низкорослый, мрачного вида человечек с заплетенной в две косички бородой и зелеными очками на мясистом, баклажанного типа носу принес большую белую коробку с красным крестом на крышке. Шмыгнул носом: «Не надо ли еще чего, хозяин?» Получил ответ: «Приготовь для всех в парадной гостиной чаю с пряниками!» и ушел.

Скалли суетливо вскрыла аптечку, принялась в ней рыться, ворча себе под нос что-то сугубо медицинское. Наконец обнаружила одноразовый шприц и упаковку ампул, Прочитала на ампулах надпись, присвистнула: «Подсудное дело!», но в глазах ее загорелся огонь какой-то неправедной активности. Она профессионально набрала содержимое ампулы в шприц и вколола его в отчаянно

сопротивляющуюся руку.

— Что это было за лекарство, Скалли? — поинтересовался Молдер.

— Транквилизатор-нейролептик, производный от пентонала, — мрачно сказала Скалли. — Секретная разработка яйцеголовых из ЦРУ. Вот только как он оказался у гражданина Тридевятого царства?

— Мы там тоже не лаптем щи хлебаем, — как-то неопределенно выразился по этому поводу Филимон. Но никто всерьез и не озадачился, откуда в аптечке заколдованного царевича обретаются самоновейшие лекарственные препараты.

Все с волнением смотрели на руку.

Она сначала судорожно сжималась и дергалась, потом ее движения стали сонными, замедленными, и наконец она совсем успокоилась в объятиях гоминида.

— Вот теперь она точно спит, — заявил гоминид, водружая руку на небольшой столик. — Что будем делать?

— Я знаю, как нам нужно поступить! — заявил агент Молдер. — Мы с самого начала избрали неправильную тактику. Похитили артефакт, вместо того чтобы склонить к сотрудничеству его временного хозяина, то есть… э-э… Трифона Оглоедова.

— Опомнился, — презрительно бросил инкуб. — Все вы, америкашки, такие: сначала бомбите, а потом начинаете разговоры дипломатические вести.

— Клевета! — гордо ответствовал Молдер.

— Мистер Молдер прав в данном случае, — покачал головами Филимон. — Я просто повел себя как узурпатор — решил, что только мне одному должно принадлежать право осчастливиться. Думаю, нам нужно вернуться к Трифону и договориться с ним. Тем более что рука, кажется, к нему привязана всерьез… Людмила, что вы скажете?

Димка молчала.

— Людмила?

— А? Да, это будет правильно, только…

— Что?

Людмила замялась:

— Мне кажется… Это не та рука.

— То есть?

— Это не Да. Не та рука, которая была у Трифона в квартире.

— Почему вы так думаете? — удивился инкуб.

— Потому что Да была рукой правой. А эта рука-левая, — спокойно заявила Димка. — Я помню.

— Но это абсурд! — воскликнул инкуб Колосков. — Насколько мне известна легенда о руке, этот артефакт существует в единственном экземпляре. Она уникальна!

— Но это не значит, что ее нельзя подделать, — сказал гоминид и сам пришел в изумление от своей догадки.

— Но… — потрясенно протянул царевич Филимон. — Кто мог пойти на такое непотребство?

— Ищите, кому это выгодно! — заявила Скалли. — Первый принцип любого детективного расследования. У вас, царевич, имеются враги?

— У кого ж их нет! — печально щелкнул клешней царевич.

— Припомните их и подумайте, кто мог бы изготовить поддельный артефакт и столь искусно подменить его. И кстати, когда именно произошла подмена?

— На квартире Трифона — исключено, — твердо заявил инкуб. — Вы похитили нас в мгновение ока. К тому же, кроме меня и Людмилы, в квартире на тот момент никого не было. Чужого я бы почувствовал…

— Значит, — торжественно изрекла Скалли, — руку подменили уже здесь. В вашей резиденции, дорогой царевич.

— Что-о? — взвыл тот. — Эй, слуги мои верные…

— Тихо! — прикрикнул на царевича Молдер. — Если хотите выяснить, кто из ваших слуг предатель, делайте вид, что вам до сих пор ничего неизвестно о подделке. Созовите их всех под каким-нибудь невинным предлогом. Мне думается, что тот, кто замешан в этом деле, уже улепетывает отсюда с настоящей рукой! И бежит он не куда глаза глядят, а к своему работодателю, к тому, кто изготовил фальшивку и кому нужна настоящая рука!

— Верно! — замогильным голосом отозвался Филимон. — О горе мне, горе! Оле мне, кривоумному! Оле мне, жестоковыйному!

— Не огорчайтесь, — коснулась Скалли суставчатой лапы царевича. — Все еще поправимо. Сколько у вас здесь персонала?

Царевич сосредоточенно начал считать, при этом его птичья голова начала пререкаться с бычьей и обвинять ту в недостатке памяти. Наконец Филимон объявил:

— Ровно дюжина.

— Зовите всех сюда, и немедленно!

Царевич клацнул клешнями и возопил:

— Слуги мои верные! Придите пред очи мои все до единого!

…Когда перед царевичем нарисовался нестройный ряд из одиннадцати человек, Скалли шепнула Молдеру:

— Так я и знала!

— Что угодно, хозяин? — хором воскликнули слуги.

— Угодно мне наградить вас за службу верную, беспорочную, — сказал Филимон. — Жалую всем по наделу земли да по три пуда муки и по золотой гривне!

— Благодарствуем, хозяин!

— Молодцы! Только что-то мнится мне, будто вы не в полном составе…

— Верно, хозяин. — Вперед вышел тот самый несимпатичный типчик, что приносил Скалли аптечку. — Нету повара твоего, Ерофея.

— А где же он?

— Сказал, животом страждет, хозяин, ушел с час назад. Сказал, к дохтуру пойдет в энту… полуклинику…

— Ага, — со значением сказал инкуб.

— К доктору… — протянул Молдер. — Это, разумеется, отговорка. Скорее всего, повар Ерофей — тайный агент вашего врага, и сейчас он передает ему артефакт! Нужно его найти!

— Нужно, да как?! — взвыл Филимон. — Мы же не собаки-ищейки!

— Зато у нас есть волк, — решила внести свой вклад в общую проблему Димка.

— А и верно! — Царевич сразу воспрянул духом. — Ну что, Сергий-богатырь, послужишь снова доброму делу?

— Не вопрос! — ответил волк. — Мне только след надо взять. Где этот повар всего более отирался? Пойду я там понюхаю…

— И не медли, друже! — заломил лапы Филимон. — Каждая минута на счету. А вы все, слуги верные, ступайте, делами своими озаботьтесь.