Читать книгу - "Дальше фронта - Василий Звягинцев"

В целом к назначенному времени Уваров с Андреевым почти успели. Да и сам Ляхов понимал, что его требования были несколько завышенными. Просто физически невозможно за сутки сформировать на базе территориального, то есть по определению второсортного полка, вполне боеспособный ударный батальон. Тут главное было – поднять планку как можно выше, заставить людей в отпущенный срок и с имеющимися средствами тянуть в полную силу и сверх того.

Следовало признать, что хотя бы по форме эта цель была достигнута. Четыре стрелковые роты и несколько спецовских[52]взводов, имея полковой оркестр на правом фланге, выстроились на внутреннем плацу казарм, боевая техника выведена из боксов, грузовики у аппарелей складских пакгаузов готовы к погрузке нужного в походе снаряжения.

Ляхов в сопровождении командира полка и Уварова принял рапорт полковника Андреева, который доложил о сделанном, но честно предупредил, что вверенное ему подразделение сейчас способно выполнять боевые задачи лишь на уровне ротного звена. На слаживание батальона, по самым жестким нормативам, требуется как минимум пять суток. Но это непременно будет сделано в рабочем порядке.

– Благодарю за службу, господин полковник. Вы и так сделали больше, чем я рассчитывал. К счастью, в бой нам в ближайшее время вступать не придется. Проведите батальон, после чего соберите офицеров на совещание и заслушивание приказов.

Над плацем раскатились привычные, духоподъемные команды:

– Батальон! К торжественному маршу! Повзводно! На одного линейного дистанция! Управление батальона прямо! Остальные – на-пра-аво! Правое плечо вперед! Шаго-ом… марш!

Оркестр ударил марш Печерского полка, интонационно напоминающий «Прощание славянки», но более воинственно-оптимистический. Вначале неровный перестук сапог по асфальтовому покрытию плаца, по мере того как взводы и роты, марширующие на месте и совершающие захождение правым плечом, выходили на центральную линейку, сменился четкими, слитными ударами.

Вколоченные предыдущей ночью в гнезда на каблуках солдатских сапог шарики от подшипников высекали искры из густо замешанной в асфальт гальки и производили столь милый командирскому сердцу звук.

Ротные и взводные с вскинутыми к козырькам фуражек руками старательно выворачивали шеи в равнении направо, с размаху впечатывая подошвы в плац.

Коробки[53]довольно четко держали равнение, шесть сотен бойцов, на краткий миг парада спаянные единой волей и ритмом большого и малых барабанов, звонко лязгающих тарелок, пением серебряных труб, ощущали себя неким единым сверхорганизмом, в котором не существовало отдельных желаний и воль.

По двухсотлетней давности замыслу автора полкового марша, так и должны они были сейчас, вскинув на руку тяжелые кремневые ружья с примкнутыми штыками, мерным пехотным темпом «сто шагов в минуту» идти и идти вперед, на ходу перестраиваясь из колонны в каре, пока не сойдутся с врагом врукопашную.

– А и хорошо идут, – оценил Ляхов, обращаясь одновременно ко всем троим командирам.

Лисицин приосанился, Андреев слегка улыбнулся, Уваров счел возможным прокомментировать:

– Если строевая на уровне, остальное приложится…

Прямо с плаца батальон под руководством фельдфебелей и унтер-офицеров с песней отправился в столовую, а два десятка офицеров собрались в зале полкового собрания, где также был накрыт праздничный завтрак. Согласно традиции. Поскольку батальон начинал свое существование в качестве отдельной части, а также вступал в кампанию, что влекло за собой полуторное жалованье и особый порядок прохождения службы и производства в чины. Не по механической выслуге лет, а по фактически занимаемой должности. Кого не убьют, имеют шанс…

Вадим произнес все подобающие случаю слова, объявил оргштатные приказы, представил офицерам их новых товарищей и начальников. Некоторая сложность заключалась в том, что до последнего он не имел возможности раскрыть перед офицерами суть предстоящего в полном объеме. Хотя бы до тех пор, пока они не окажутся на той стороне окончательно и вплоть до завершения операции.

Даже Колумбу и Магеллану, вообще всем исследователям неведомого прошлых времен было проще. Не было необходимости вводить спутников в тонкости теории шарообразности Земли и т п. И не было враждебного окружения, способного (при наличии современных средств связи и сопоставимой с российской научно-технической базы) перехватить идею и предпринять собственные шаги «туда же».

Да вдобавок часть офицеров пойдет с ним уже сегодня, а другие еще достаточно долго будут оставаться на этой стороне, и кто знает, с кем они захотят поделиться сенсационными сведениями. Пусть и без злого умысла.

Так что и на этот случай тоже необходимо было создавать своего рода комендатуру в зоне входного портала, так сказать – шлюз. Но это уже будет забота Тарханова с Бубновым.

А сейчас, старательно подбирая слова, Вадим попытался довести до офицеров суть и смысл физического явления, благодаря которому они уже сегодня окажутся в безлюдном мире.

Объяснение получилось с научной точки зрения достаточно абсурдным, но строевым офицерам это без разницы. Точно так же очень многим из них почти или совершенно непонятны принципы, на которых основано действие разнообразных видов вверенного им оружия, радиоэлектронной техники, боевых отравляющих веществ и тому подобного.

Вот есть, мол, такой феномен, открытый нашими гениальными учеными, а нам с вами оказана честь поучаствовать в его изучении и освоении. Поскольку многие свойства параллельной реальности в лабораторных условиях не воспроизводимы, спланированы широкомасштабные полигонные испытания. Мы будем их проводить, одновременно осуществляя закрепление исследованной территории и ее оборону.

– Теперь можете задавать вопросы.

– Оборону – от кого, – осведомился один из ротных командиров, совершенно, как недавно Ляхов у Тарханова, – если тот мир безлюден?

– Во-первых, безлюден он чисто теоретически. На практике первые разведгруппы столкнулись с некими местными формами жизни, суть которых пока не ясна. С ними пришлось иметь дело лично мне, а также четырем присутствующим здесь офицерам… – Ляхов указал, кому именно, назвал чины и должности.