Читать книгу - "Лунный ветер - Евгения Сафонова"

Можно, подумала я. Обо всём, что дарит мне общество хозяина Хепберн-парка. Однако вслух, конечно же, я этого не сказала; и, поскольку мысли о Гэбриэле Форбидене вновь всколыхнули во мне слишком много чувств, в который раз постаралась об этом забыть.

Терпение, Ребекка. До разговора с ним ты только и можешь, что опять тщетно терзать себя сомнениями и догадками. Ты уже намекнула отцу утром, что неплохо было бы снова зазвать твоего спасителя на ужин в Грейфилд. Осталось дождаться, пока намёк обратится реальным приглашением, и после ужина улучить минутку для разговора наедине. А если «корсар» откажет, невзирая на правила хорошего тона (учитывая, что он хотел пресечь наше общение на некоторое время, это будет ожидаемо), ничего не останется, как самой заявиться в Хепберн-парк.

С Рэйчел, правда, это окажется нелёгкой задачей, но я была уверена, что найду способ.

— Наверное, нет.

Мы уже ступили в вотчину циркачей. Два ряда шатров складывали нечто вроде длинной галереи; между ними расположились ловкачи, жонглировавшие ножами и горящими факелами, и фокусники, зазывавшие на большое вечернее представление в шапито. На стенах шатров висели пёстрые афиши, обещавшие, что внутри за мизерную плату гости увидят повелителя змей, мужчину без костей, двухголового пса, всяческих уродцев и прочие удивительные вещи. Эмили с Бланш, ахнув, замерли напротив улыбчивого златокудрого юноши в старомодном бархатном камзоле, с каждым шагом которого из вытоптанной земли под его сапогами пробивались цветы и свежая зелёная трава, льнувшая к его ногам. Он показывал карточные фокусы, пока вокруг его рук порхали светящиеся алые бабочки, — и пусть я знала, что это иллюзии, знание не делало зрелище менее красивым и впечатляющим.

Судя по тому, что потрёпанный цилиндр у его ног был заполнен монетами почти доверху, моё мнение разделяли многие.

Мы с Рэйчел тоже приостановились, глядя, как фокусник протягивает колоду зардевшейся Элизабет, предлагая выбрать любую карту для следующего трюка.

— Бекки, только обещай не делать глупостей, — проговорила подруга вполголоса, так, чтобы не расслышали окружающие: сплошь женщины, тоже зачарованно любовавшиеся красавцем-фокусником. — Ты ведь не увлеклась своим таинственным спасителем, этим мистером Форбиденом?

Amour, toux, fumée, et argent ne ce peuvent cacher longtemps,^[27] тоскливо подумалось мне.

— Романтики принижают браки по расчёту, превознося союзы по любви, — продолжила Рэйчел. — Вот и сестра моей матери презрела доводы родных и рассудка, выйдя замуж за бедняка. В итоге сейчас она растит десяток крикливых младенцев в грязной лачуге, проклиная день, когда позволила любви, давно уже прошедшей, задурить себе голову. — Она выразительно покосилась на меня. — Пылкие чувства рано или поздно сгорают, а для счастливого брака вполне достаточно нежности и взаимного уважения. Их огонь горит не так ярко, как пламя страсти, зато надёжнее и дольше.

— Мистер Форбиден не бедняк, — сказала я, прекрасно понимая, что надо промолчать, но не в силах сдержаться.

— И не аристократ. Он не просто другого круга — он человек, преступавший закон, и, судя по убитым каторжникам, не одной лишь контрабандой. Пускай нас с тобой, в отличие от многих, всегда стесняли те бесконечные глупые правила, что нам навязывали, — мы остаёмся леди, а различие между аристократом и буржуа огромно. Мы не сможем жить с человеком ниже нас, тем, кого воспитывали совсем иначе, чем принято в свете… если воспитывали вообще. Однажды тебя начнёт коробить вульгарность его манер и взглядов, однако ваш брак уже порвёт твою связь и с семьёй, и с людьми твоего круга. И когда он начнёт пить, оскорблять твои уши портовой бранью или заниматься рукоприкладством, что вполне естественно для людей его сословия, помочь тебе будет некому.

— Ты не знаешь его. Ты ничего не знаешь о нём, — мой голос прозвучал куда резче, чем я ожидала. — И обо мне, — помолчав, добавила я едва слышно.

— Что за глупости, — фыркнула она. — От Бланш я услышала о нём достаточно, чтобы сделать выводы. И знаю о тебе почти столько же, сколько о себе.

— Но с тех пор, как мы виделись в последний раз, многое изменилось. — Я смотрела, как фокусник ловким жестом вытаскивает нужную карту из воздуха за ухом Элизабет, и та, ширя глаза в изумлённом восторге, хлопает в ладоши; в этот миг мисс Гринхауз даже не походила на ту хитрую змею, которой я привыкла её считать. — Я не леди, Рэйчел. И, боюсь, мне никогда ею не стать.

«За это любая добропорядочная девица будет иметь полное право презрительно от вас отвернуться», — так ты говорил когда-то, Гэбриэл? А ведь с того нашего чаепития я совершила столько непристойных глупостей, что даже Рэйчел наверняка посчитает меня обесчещенной, если не падшей. Забавно было бы рассказать ей о наших с тобой встречах, обо всём, что я позволяла себе с тобой и что позволяла тебе. Просто ради того, чтобы посмотреть, как изменится её лицо.

Однако она ничего не подозревала — и потому тепло обняла меня за плечи.

— Возможно, твоё представление о том, что значит быть леди, несколько отличается от моего. — На пару мгновений сжав меня в объятиях, она снова отстранилась, чтобы достать кошелёк. — Для меня ты всегда будешь леди, Бекки. И подругой — даже многодетной нищенкой в грязной лачуге. Как, полагаю, и для Тома. Не забывай об этом… не забывай ни о семье, ни о старых друзьях. Пусть даже порой тебе будет казаться, что они вконец тебе опостылели и ты готова отказаться от всего этого ради чего-то другого.

Это вновь заставило меня невольно улыбнуться.

— Моя мудрая старушка Рэйчел. Ты старше меня всего на три года, но порой говоришь так, будто уже взрастила внуков.

— Необязательно самой совершать ошибки, чтобы познать жизнь. Порой достаточно вдумчиво проанализировать чужие, — заметила подруга, кидая в шляпу фокусника вознаграждение за его эстетичный труд. — А твоя «старушка», как тебе прекрасно известно, та ещё бедовая девица. — Убрав кошелёк, Рэйчел вновь взяла меня под локоток и повела за Бланш и компанией, уже ушедшими вперёд; впрочем, троица то и дело оглядывалась на златокудрого кудесника, начавшего новый трюк. — Устроим сегодня вечер страшных историй, как в старые добрые времена? А после можно погадать, что нас ждёт, на лунных бликах в пруду. Правда, придётся проскользнуть мимо твоей матушки… надеюсь, эта попытка выйдет успешнее прошлой, — её слова окрасила странная смесь ностальгических и заговорщицких ноток. — До сих пор помню, как она поймала нас на лестнице.

— Да-да. «Куда собрались в таком виде среди ночи?», — усмехнулась я, живо вспоминая тот случай. — Своим криком всех перебудила.

— И твой отец сказал, что лучше не мешать нам простужаться и обзаводиться своей головой на плечах, чем будить уставшего главу семейства. — Рэйчел рассмеялась вместе со мной. — Славная была ночь.

— Бекки, Бекки! — напряжённо вглядевшись в афишу на очередном шатре, Бланш обернулась к нам, требовательно кивая на вход. — Давай зайдём!