Читать книгу - "Стальное Сердце. Осада - Alan Raizen"

какой-то корм, который насыпала мне в ладонь, после чего обратилась к сыну: — Ричард, открой.

Мужчина не стал ничего отвечать. Он подошел к калитке, провернул ключ в замке и открыл стойло. После всех этих манипуляций я стою прямо напротив жеребенка и кобылы. Присела на корточки и протянула раскрытую ладонь. Мама-пегас сделала несколько шагов вперед, намереваясь попробовать угощение, но мелкий ее опередил, больно щипая мою ладонь губами, пока уплетал. Я морщилась, но руку не убирала.

— Эдем родилась чуть больше месяца назад, когда выводим в поле, скачет там без устали, — на этот раз сама Оливия поделилась информацией о коняшке.

Переведя взгляд на Латори, добродушно улыбнулась и попросила:

— Вот эту, пожалуйста. Можно?

XI. Портрет

钢心 От лица Тарии 钢心

— Добро пожаловать домой, госпожа Тария, — промурлыкала Гольд, едва-едва обнажая свои клыки. Пышногрудая вампирша протянула мне руку, оттопырив указательный пальчик. На нем висит связка ключей. Я выставила ладошку, и стражница вложила в нее ключи от комнаты. Подперев голову кулаком, заливаемая яркими солнечными лучами, проникающими через распахнутые окна приемных покоев, Гольд искренне улыбнулась: — Не зря Солиан столько лет убиралась в комнате господина Мардука каждый день.

Стою перед стойкой регистрации, у стены позади стражницы большой шкаф со стеклянными дверцами, где развешаны ключи от всех комнат штаб-квартиры. Обработав ее слова, взглянула на связку в своей ладони. Выходит, мне решили дать комнату, в которой жил папа, когда активно играл?

— Будете по соседству с госпожой Тероной, — Гольд провела пальцем по столу. Магические камни, врезанные в него, сверкнули. Полотно маны растеклось по поверхности стола, отображая план здания. Стражница постучала по изображению третьей по счету комнаты на, какое совпадение, третьем этаже. — Вам сюда.

— Поняла, спасибо большое, — изучив карту, напоследок улыбнулась вампирше и потопала по коридору в сторону лестницы, она в самом конце.

Занятно, что Гольд, будучи вампиром, не боится солнечного света. Видимо, в мире СтилХарта эта раса имеет несколько другие особенности, но спрашивать напрямую мне, если честно, не очень хочется. Лучше воспользуюсь интернетом, чем покажусь дурочкой, не знающей элементарных вещей. Ну, элементарных для самой Гольд, понятное дело.

Что касается моего пегаса, маленькую кобылку пообещали привезти в конюшню гильдии завтра. Переименовать скакуна, как сказала Латори, можно только за реальные деньги, нужно купить какую-то штуку в премиум-магазине по цене в пятьдесят долларов или около того. Но Эдем, кажется, неплохая кличка для пегаса, так что пусть так и остается. К тому же, с фантазией у меня не очень, имя для аватара мне вообще система предложила. Сама я за столько лет, сколько облизывалась на игры с виртуальной реальностью, не удосужилась об этом подумать.

Поднялась по лестнице, огибая то и дело проходящих мимо незнакомых игроков и НИПов, которых не знаю. Последние кланялись в знак приветствия, а я, не зная, что им отвечать, просто говорила «здравствуйте» и шла дальше. То, что буду жить по соседству с Тероной, пожалуй, хорошо. Всегда можно будет зайти к этой рыжей барышне и попросить совета по игре.

Остановившись возле нужной двери, посмотрела на дверной замок и, хоть и не с первого раза, но все же вставила в него ключ. Два оборота, и раздался тихий щелчок. Опустила дверную ручку и вошла в комнату. Просторная, думаю, примерно тридцать квадратов, огромное окно со ставнями, напротив которого расположился большой письменный стол и на первый взгляд мягкое кресло на ножке, красное, бархатное, у левой стены два трехсекционных шкафа, один из которых с зеркалом, чуть дальше двуспальная кровать с балдахином, а у правой еще одна дверь, рядом с которой разместился огромный портрет в золотой рамке. Вьющиеся каштановые волосы по шею, серо-голубые глаза, белоснежное платье с вырезом на груди, а на плечи накинут, кажется, шелковый шарф нежно-голубого цвета, словно чистое небо. Задумавшись, подошла ближе к картине и протянула руку, кончиками пальцев касаясь полотна. Написана маслом. Очень красиво, но… Отец бы не стал вешать в своей комнате картину с незнакомой женщиной, да и волосы у нее…

— Это Анетт, — тихий голос Тероны донесся до моих ушей. Я захлопала глазами и бросила взгляд на входную дверь, которую совсем забыла закрыть. Рыжая женщина, сложив руки на груди, печально улыбнулась. Как долго она здесь…? Указав большим пальцем на коридор, Терона поспешила оправдаться: — К себе шла, увидела, что дверь открыта, вот и заглянула, прости.

— Нет-нет, ничего страшного, — помотала я головой, вновь посмотрев на портрет. — Вы ее знали?

— Твоя мама была в гильдии. Кажется, еще до того, как сам Мардук вступил. Мы не так много общались. То ли я стеснялась, то ли у самой Анетт не было времени возиться со мной. Признаться, я тогда, будучи маленькой девочкой, по уши втрескалась в твоего папаню, — Терона хмыкнула, едва заметно улыбнувшись. Тоже посмотрев на портрет с какой-то теплотой, она тихо добавила: — Но он уже выбрал ее. Наверное, самую добрую и искреннюю девушку во всем белом свете. Было очень обидно, но видя, что они счастливы, я смирилась. Хотела бы больше тебе рассказать, но, прости, я ее почти не знала. Но могу сказать, что Анетт всегда была рада помочь, к ней многие обращались за советом в каких-то житейских делах, готовила прекрасно, а вечерами сидела вместе с Гольд в приемных покоях и вышивала. Твой отец тогда уже перестал играть, у него были какие-то проблемы, до сих пор не знаю, какие, а потом через два года и Анетт сказала, что уходит из-за… — она немного замялась, взглянула на потолок, формулируя: — Тобою забеременела, в общем. Обещала вернуться через несколько лет, и такое же обещание от Мардука передавала. Пятнадцать лет прошло, а тот день после встречи с вами словно перед глазами снова и снова проплывает. А ты на нее очень похожа… Прости, если тебе все эти откровения неприятны, меня что-то совсем понесло…

Наигранно улыбнувшись, словно коря себя за то, что успела наговорить, Терона собралась уходить, чтобы больше не сказать чего-то лишнего, что может меня задеть, но я осознала это немного позже, когда уже сама начала отвечать:

— Папа мне ничего про нее не рассказывал. Я не видела ни фотографий, ни родственников, ничего, знаю только, как ее звали, — тихо произнесла это, смотря на эту женщину, оказавшуюся на удивление разговорчивой, в чем убеждаюсь уже в который раз за наше непродолжительное время общения. Она сделала брови