Читать книгу - "Стальное Сердце. Осада - Alan Raizen"

двигая спицами, словно злится. — Мы столько времени искали искали кобылу для Эдлера по его просьбе, пылинки сдували с малыша Антея, а этот взял и в первый же месяц потащил жеребенка в Бездну, покатался пару лет, и смысла, а теперь что? Дочка его, ах, — старушка бросила результат своих вязаний на журнальный столик, гневно посмотрела на меня и, грозя кулаком, пропыхтела: — Зла на вашу семейку нет! Видят боги, я добро свое даю только потому, что это ты просишь, Латори! А ты, сопливая, только попробуй с нашими жеребятами такие еретические непотребства сотворить, ух я тебе задам! Жопа будет синяя, помяни мое слово!

Закончив свои возмущения, старушка Оливия, обхаявшая меня и теперь уж довольная собой, с кряхтением поднялась с кресла и поплелась в дом, бухтя что-то себе под нос, что я уже, к сожалению, услышать не могу. Подняла взгляд на Латори, и чуть не покатилась. Кровавая Клятва, упершая руки в боки, выглядит настолько ехидной, что кажется, вот-вот сама засмеется. Прикрыв рот ладошкой, она, сдерживая смешки, шепотом пояснила мне:

— Мы с твоим отцом тогда только-только начинали играть, еще особо друг друга не знали, вступили в Крылья, и после нескольких осад нас сюда отправила тогдашняя матриарх, чтобы мы себе скакунов выбрали. Тут лучшая конюшня во всем Кроубурге, даже королевская семья сюда заказы отправляла, — придавшись воспоминаниям, Латори смотрела на безоблачное небо, поставив ладонь ребром у бровей, чтобы солнце не так слепило. Правда с ее-то золотыми доспехами, которые сверкают как новогодняя елка, это в высшей степени бесполезное занятие. — Я тогда выбрала уже недавно родившегося пегаса, которого никто не хотел брать в силу его болезненности, а вот Мардук тогда всем мозги выел, что ему нужен чистокровный единорог, и все тут. Ну и Оливия отправила сына через море, и тот вместе с жеребцом поплыл в другой город, где была единственная на тот момент кобыла. Ух и злости же было у них обоих, когда получивший Антея Мардук заразил жеребенка скверной. Обещали, что больше никогда не будут Крыльям коней выдавать.

— Но теперь уже выдают?

— Только, если я лично попрошу, — звучало это очень самоуверенно, стоит отметить. Дверь дома, в котором скрылась бабуля Оливия, открылась, и нам махнул рукой уже какой-то бородатый мужчина. Латори первой двинулась в его сторону. Через плечо посмотрела на меня и куда серьезнее произнесла: — Мы с твоим отцом через многое прошли, и только по этой причине я привела тебя сюда. Если выкинешь что-то из того же разряда, что он сделал с Антеем, выпру из гильдии. Я дорожу своей репутацией и связями, Тария, не заставляй меня краснеть на весь Кроубург.

— Есть, мэм, — кивнула я, принимая все сказанное к сведению.

— И не называй меня «мэм», — уже не смотря на меня фыркнула она.

— Как скажете, — вздохнула я, понимая, что мою шутку не оценили. Ну или, может, ее это возмущает, потому что Латори не считает себя настолько уж старой, чтобы ее называли «мэм». Кто знает, кто знает. Она интересная женщина, так сразу и не угадаешь, чего там у нее на уме.

Кровавая Клятва первой вошла в дом, а я сразу за ней. Внутри нас встретил просторный зал с круглым красным ковром в центре, белоснежные диваны, куча картин в золотых рамочках, резные перила у лестницы, ведущей на второй этаж, слева проход в широкий коридор. Туда мы и пошли в сопровождении конюха. Его зовут Ричард, и по всей видимости, именно он сын Оливии. В конце были массивные двери, отворив которые, мужчина впустил нас в просторную конюшню, где было несколько кобыл, некоторые беременные, а какие-то либо уже разродились, либо вот-вот, со дня на день. Ричард жестом руки показывал на тех, которых еще не забронировали. Здесь почти нет обычных коняшек, в основном, единороги, двуроги и пегасы, причем пегасов большинство, не только белоснежные, самых разных расцветок. А те кони, у которых нет отличительных черт в виде крыльев и рогов, выглядят куда крупнее, чем все те, которых я видела в реальности, прям громадные, мощные, с перекатывающимися под кожей мышцами при каждом движении.

— Ты видела всех свободных, выбирай, — произнесла Латори и убрала руки за спину, решив поболтать с Ричардом, пока я буду выбирать жеребенка или кобылу, которая в скором времени будет рожать.

Признаться, я понятия не имею, на чем стоит основывать свое решение, потому что система никаких подробностей о характеристиках не дает, к тому же, не знаю, бывают ли вообще у коней в СтилХарте какие-то характеристики, так что руководствоваться буду внешним видом. Заглядываю в каждое стойло из тех, на которые указывал конюх. Первой, кто проявил ко мне какой-то интерес, была черная кобыла с двумя закручивающимися рогами, вместе с пышной гривой скрывающие кислотно-желтые глаза с вертикальным зрачком. Двурог с сильно провисшим животом подошла вплотную, раздувая ноздри и обнюхивая сначала мое лицо, а потом и наклонившись к руке, будто думала, что я принесла ей что-то вкусное.

— Ожидаем, что родит через недельку-две, жеребец из Дерии, а она сама здешняя, — начал рассказ Ричард. — Лафия всегда была сообразительной девочкой, и жеребца в Царине расхваливали, так что и малыш должен в родителей пойти.

Посмотрела на Латори, надеясь, что матриарх тоже что-нибудь скажет, посоветует, не знаю, но она лишь пожала плечами, мол, сама выбирай. Ладно. Снова перевела взгляд на желтые глаза кобылки и протянула ей ладонь, чтобы погладить и понять, насколько вообще рога острые, но Лафия, как ее назвал конюх, этот мой жест не оценила и, фыркая, сделала несколько шагов назад. Ладно-ладно, я поняла, не трогаю…

Немного расстроившись, что коняшка, которая, как мне казалось, мною заинтересовалась, резко передумала, пошла дальше. Белые единороги и жеребята с пятнистой расцветкой не сильно мне понравились внешне, то ли в силу их обычности, то ли просто как-то не мое. Следующим, кто меня заинтересовал, был сивый пегас с пышной каштановой гривой и таким же каштановым оперением. Я встала на носочки, чтобы получше разглядеть его, пока он топает вокруг своей мамки, которой, кажется, вообще все равно, что рядом с ней незнакомый человек. Завидев меня, жеребенок наклонил голову, изучая взглядом своих карих глаз. Я невольно улыбнулась, поправляя волосы. А мы похожи. Протянула руку в стойло, и оба пегаса, и кобыла, и жеребенок, потянулись обнюхать.

— Видимо, это семейное по сходству с собой выбирать, — засмеялась непонятно откуда взявшаяся Оливия. Старушка, держащая руки за спиной и горбящаяся в силу возраста, полезла в свою сумочку и вытащила оттуда