Читать книгу - "Маг при дворе ее величества - Кристофер Сташеф"

— Там, где я вырос, говорили, что человеку свойственно ошибаться.

— И тебе кажется, что я считаю себя нечеловеческой породы? — сухо сказала Алисанда. — Нет, лорд Мэтью, я знаю, что я такая же смертная, как и все. В своей частной жизни я могу ошибаться. Но если монарх позволяет себе ошибки в государственных делах и его интересы идут вразрез с интересами его народа, он просто обязан сложить с себя власть.

— Сомневаюсь, — пробормотал Мэт, — что Астольф добровольно откажется от власти.

— Верно. Но поскольку он уже показал себя во всей красе, он больше не может претендовать на корону, и его следует свергнуть. Так произошло в Айбайле и Аллюстрии. Там у власти были настоящие короли, но их наследники выросли преступными и продажными.

Налоги разоряли крестьян, а бароны поднимали мятежи. Продажных королей свергли, но на их место пришли самозванцы не лучше. Теперь там правят короли, погрязшие в распутстве, к тому же они покровительствуют колдунам. Один Меровенс стоял как оплот против колдовства, пока не пришел Малинго.

— Ваша семья блюла чистоту именно из-за этой угрозы?

Алисанда кивнула.

— Нас так воспитывали: чтобы мы были готовы в любой момент отразить колдовское воинство. Моя школа была, как у всех моих предков, — меч, Писание и тысяча способов отстоять свободу своей земли. Мне было двенадцать лет, когда я выступила с отцовским войском против колдуна Бакрога. В пятнадцать отец поручил мне командовать тысячей пехотинцев и сотней конников. Я выступила с ними против барона Карпайза... А когда отец умер... — Голос Алисанды на секунду дрогнул, но только на секунду. — Это случилось за столом, внезапно... Я была так потрясена, что не догадалась проверить яства, но сейчас-то я думаю, что его отравили. Так вот, по праву наследства я должна была стать королевой. Но в нашей стране никогда не правила женщина, и многие бароны были против. Сам архиепископ колебался, короновать меня или нет.

— А пока он тянул время, Астольф и Малинго тут как тут.

— Да. Они ворвались в нашу страну с юга, как смерч, который сметает все на своем пути. Они привели с собой полчища вампиров и разных злых духов. Гарпии нападали на людей с воздуха, наводя ужас. Так за неделю они заняли всю страну. — Она закрыла глаза, поникла головой. — Так пал Меровенс.

Мэт молчал, потрясенный и испуганный.

— Значит, вы верите, что в битве вы непобедимы, но знать этого не можете. И мы оказываемся перед огромной армией с отличной мобильностью, с пятой колонной из разного рода монстров и с военно-воздушным флотом.

— Все так, — жестко сказала Алисанда. — Какие волшебные силы ты можешь выставить против всего этого, маг?

— Гм... Надо будет подумать. Что-нибудь им противопоставить я смогу. И, по-моему, мы не останемся без сильной поддержки...

— Без чьей поддержки? — озадаченно спросила Алисанда.

— Ну, в общем... я, может, подсознательно и мечтал попасть именно сюда, но навряд ли эта мечта осуществилась по моей воле.

Алисанда с минуту обдумывала сказанное, потом кивнула в знак понимания.

— Ты считаешь, что какой-то еще более могущественный маг помог тебе. И что сделал он это в поддержку мне? — Она помотала головой. — Но я такого мага не знаю. Нет, это только твое предположение, а предположения нам не годятся. Мы должны опираться на проверенных союзников.

— Кто же они?

— Западные бароны. Уже сотню лет они и племя драконов охраняют наши границы от тех, кто хотел бы к нам вторгнуться. И еще воины-монахи.

— Есть и такие? — Мэт сразу вспомнил о рыцарях-тамплиерах из своего мира. — Расскажите мне о них.

— Это дьяконы и священники, чье служение Господу состоит в борьбе со слугами Зла. Они владеют щитом и мечом и всегда рады воевать за правое дело. Главные из них — рыцари святого Монкера, но есть и три меньших ордена: Вассалы Конора и орден Голубого Креста. Их верность короне не ставится под сомнение, поскольку вытекает прямо из верности Господу.

— На кого еще вы можете опереться?

— Еще только на сэра Ги и на тебя. Но если бы тебе удалось разбудить гиганта Кольмейна, мне бы никого больше и не понадобилось.

«Это будет работка, — подумал Мэт, — Кольмейна-то заговорили накрепко. Тут придется попотеть похлеще, чем со Стегоманом, когда я снимал с него заклятье Молестам. — Он машинально нащупал в кармане свою серебряную шариковую ручку. — Не Бог весть что, но все же какая-то связь с домом».

Наверное, только сейчас он понял, что такое талисман.

К вечеру они выехали с равнины, где еще попадались деревца, на голую торфянистую местность. Необъятность пустого пространства, уходящего за горизонт, подействовала на Мэта гнетуще. Здесь рос только вереск, и то хилый, вероятно, из-за недостатка дождей.

Саесса тоже почувствовала себя неуютно и плотнее укуталась в плащ. Остальные были серьезны и сосредоточенны.

Однако этот кусок пути надо было преодолеть. К заходу солнца они добрались едва ли не до середины торфяника, со всех сторон на целые мили тянулся все тот же зловещий простор.

Сэр Ги остановил коня и бодро улыбнулся.

— Предлагаю закончить наш путь на сегодня и подумать, какие укрепления нам возвести против тех, кто рыщет по ночам в поле.

Мэту подумалось, что рыцарь говорит вовсе не о диких зверях.

Он огляделся без всякого энтузиазма.

— Укрепления? Что-то я не вижу между нами и горизонтом ни единого места, пригодного для лагеря.

Сэр Ги пожал плечами.

— Тем легче принять решение. Место можно выбрать наугад. Как полагает ваше высочество?

— Я слыхала об этих торфяниках, — мрачно сказала Алисанда, — нам еще по меньшей мере день пути до места, которое можно было бы укрепить. Так что устраиваем привал.

Мэт слез с дракона и принялся искать, из чего бы разжечь костер.

— Ты слишком брезглив.

Саесса стала рядом с ним на колени, выбирая что-то из жухлой травы.

— Если не можешь найти то, что ищешь, бери то, что находишь, а здесь, на торфянике, господин маг, у нас вместо дров сухой овечий помет.

Мэт припомнил, что первопроходцы Америки разводили костры из бизоньих куч. Вздохнул и принялся искать овечьи кругляшки.

— М-да, будучи в Риме, то есть в Рэме...

— Раз надо, значит, надо, — произнес глубокий голос.

Патер Брюнел присел подле экс-ведьмы, собирая то же топливо.

— Ты лучше оставь эту грязную работу мне, — сказал он, и его глаза загорелись. — Руки красивой женщины не для этого предназначены.

— Твои тоже, — вежливо ответила та. — Разве не они держали облатку?

Священник тихо улыбнулся.

— Бедный деревенский священник сам делает свою работу по дому и по огороду, Саесса. А работа эта ой какая грязная.