Читать книгу - "Графиня Затерянных островов - Адель Хайд"

И действительно, навстречу Сторми вышла новая служанка, поднесла ему воды для омовения рук и знаками показала, чтобы он проходил. Сторми прошёл в небольшую гостиную, поморщился, здесь ещё больше пахло специями, как будто их прямо здесь и жгли. Он зло бросил служанке, чтобы она открыла окно и вроде бы она его поняла. Подошёл к столу, как и всегда стол был накрыт, других слуг, кроме новой служанки не было, но это Сторми не смутило, Канва часто отпускала слуг и прислуживала ему сама. Как только Сторми присел к столу, появилась Канва, как и, всегда двигаясь неслышно, как будто не дотрагиваясь ногами до пола. На лице у неё не было привычной улыбки.

—Что с тобой, милая моя?— спросил Сторми

—Тебя долго не было, господин — прошелестела Канва — я соскучилась и переживала

Канва налила в бокал вина́ и поднесла его Сторми. Сторми сделал глоток, но внезапно его снова начал раздражать запах непонятных специй. Он поставил бокал на стол и крикнул: — «Эй, ты, окно открой». Посмотрел на Канву и спросил раздражённо,— Чем это пахнет? Просто невозможно дышать! И где твоя служанка? Я же сказал, чтобы она открыла окно».

Вдруг он услышал сзади шаги, обернулся и увидел новую служанку почему-то с саблей в руках, зачем ей сабля и почему она сняла её со стены? Служанка криво усмехнулась совсем не по-женски и ударила его этой саблей прямо по лбу…

Удар был нанесён плашмя, так что кроме кратковременной потери сознания, большой шишки и головной боли, ничего канцлеру Сторми не грозило. Пришёл в себя Сторми и с удивлением обнаружил, что сидит привязанный на стуле, прямо перед ним стоит Канва и смотрит на него с каким-то злым, даже чужим лицом.

—Канва, в чём дело? Развяжи меня сейчас же!— приказал он

Но вместо того, чтобы броситься к нему и целуя руки развязать, Канва, как будто не слыша того, что он ей сказал, проговорила: «Это не специи, это я жгла подношения богам, вспоминая мою семью…Отца и дядю, которых предали и убили, мать, сестёр, маленьких племянников, всех, кого ТЫ предал и убил…»

—Канва, что ты говоришь? Это не я, я не убивал…

—Врёшь! Убийца!— бросила Канва в лицо Сторми и продолжила сухим как будто неживым голосом — Я, Канва, дочь преданного и убитого тобой Дхану Маурья, опозоренная связью с убийцей своей семьи, обвиняю тебя в убийстве моих родителей, обвиняю тебя в убийстве семьи князя Нанду, и приговариваю тебя к смерти…

И Сторми с ужасом глядя в чужое, незнакомое лицо женщины, которую ещё несколько дней назад он считал слабой и зависимой от него, видел в её глазах, так похожих на глаза её отца, свою смерть. Служанка поднесла Канве факел и та, словно огненная пери* (в мифологии (в зороастризме) прекрасная лева с огненными крыльями. Пери имеют огненную природу, часто появляются в виде пламени или рождаются из огня) начала кружить по комнате и поджигать всё вокруг.

—Остановись, Канва, остановись, я же люблю тебя — кричал Сторми, начиная задыхаться уже от дыма разгорающегося пожара. Он начал пытаться вырваться из связывающих его верёвок, но те держали крепко, и в результате он только раскачал стул и тот перевернулся и огонь оказался перед самым лицом Сторми. Сначала огонь ласково «лизнул» лицо Сторми, затем резко побежал по волосам и тогда граф закричал…

Он уже не видел, как Ганеш вытаскивал из горящего дома Канву, которая больше напоминала пациентку дома презрения* (лечебница для душевнобольных), нежели ухоженную восточную красавицу. Она не кричала, но и не делала попыток спастись из огня сама. Когда Ганеш подхватил её на руки, Канва безучастно, словно неживая смотрела в одну точку. Уже через несколько минут, чёрный крытый возок увозил Ганеша с Канвой в сторону дворца герцогини Горевой.

Утренние газеты назвали случившееся «страшной трагедией», сообщив, что при пожаре погиб граф Сторми, его любовница и её служанка. И откуда только узнали? Ах да, информация поступила из полиции. Начальник центрального полицейского участка давно дружен с нотариальной конторой, в которой работает надёжный друг и честный поверенный Гастон Папир.