Читать книгу - "Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга третья - Андрей Ангелов"

– Что ты наделал? – я с упреком посмотрел в глаза португальца.

– А что мне оставалось? – равнодушно ответил Фабио.

И тут Санджай, находившийся рядом со мной около бьющегося в конвульсиях тела сэра Генри, заскрежетал зубами, резко поднялся с колен и, выхватив из-за пояса длинный нож, двинулся на Фабио. Португалец не успел перезарядить винтовку и, казалось, был обречен, но Вильям пришел ему на выручку. Широкоплечий великан шагнул вперед с ружьем наперевес и преградил дорогу взбешенному индусу. Натолкнувшись на неожиданную преграду, Санджай замер в нерешительности, затем обернулся и позвал Рави и Муту. Братья перестали причитать над умирающим господином и потянулись за ружьями.

Роковой выстрел Фабио разрушил хрупкий мир, существовавший между индусами и европейцами при жизни сэра Генри, и сейчас, на пороге его смерти, у бывших союзников появился хороший повод отыграться за накопившиеся обиды. Набухший чирей старых неурядиц готовился лопнуть, когда я собрался с духом и решился этому помешать:

– Прекратите немедленно! Выслушайте меня, а потом решайте, как поступить – вцепиться в глотку друг другу или вместе попытаться найти путь к спасению.

– Я не против, – согласился Фабио. – Что скажешь, Рави?

Разведчик переглянулся с Муту и кивнул головой в знак согласия. Тогда Вильям грозно проревел что-то на хинди, обращаясь к Санджаю. От слов великана глаза долговязого индуса вспыхнули гневом.

– Говорите по-английски, – решительно потребовал я, – иначе я буду думать, что вы замышляете что-то недоброе против меня.

– Я сказал, чтобы Санджай спрятал свой нож, – нехотя пробурчал Вильям, – А не то…

– Хватит угроз! Вспомните, еще недавно вы дрались плечом к плечу с этими тварями, а теперь… Мне стыдно за каждого из вас. Стыдно и горько. Если хочешь ударить, то ударь сначала меня, – я повернулся лицом к Санджаю, – Я ведь тоже причастен к гибели твоего господина. Но запомни, если бы не я, то и твоя голова попала бы в лапы этого идола. Ну, давай. Чего же ты медлишь?

– Не говори так о Кали – хозяйке мертвых, а не то она услышит и явится за тобой, – злобно прошипел Санджай, неохотно возвращая нож за пояс.

– Хорошо. Не буду, – пообещал я, радуясь его уступчивости. После обернулся к Вильяму и спросил:

– Вильям, я заметил, что сэр Генри не позволил тебе исправить ошибку в переводе. Так что же на самом деле было написано на ступеньке?

– Там было написано: «Прикосновение к этому камню откроет вход в жилище Гекаты. Войти может и один, но выйдет только двенадцатый», – ответил слуга.

– Двенадцатый, – я повторил ключевое слово. – А здесь что написано?

Я показал великану глиняный артефакт, который уже насытился жизненными соками и не причинял мне вреда.

– По-гречески «Войди и владей» или нет… пожалуй, точнее будет сказать: «Войди и возьми», а арабскую надпись я не могу перевести. Мне не известен этот язык.

– Значит «Войди и возьми», но не «Я вхожу»? Ты уверен? – уточнил я.

– Да. Уверен, – подтвердил Вильям.

– Отлично! Смею предположить, что когда вы брали в руки эту табличку, вас охватывала внезапная слабость. Я прав? Вижу по вашим лицам, что так оно и было. Ответь мне, Фабио, – я посмотрел на португальца. – Что это за сокровищница, о которой говорил сэр Генри?

– Он рассказал мне, что знает, где находится пещера Али-Бабы, и показал карту. Еще он сказал, что пещера, на самом деле никакая не пещера, а храм, и будто Шахар-Зада, или как там ее… не помню, нарочно сказала, что это пещера, чтобы запутать других олухов, желающих поживиться за чужой счет, – ответил Фабио.

– А что он тебе рассказывал про меня? – спросил я.

– Что вы, как пророк Моисей, проведете нас через все невзгоды к богатству.

– Понятно. И ты, разумеется, поверил этому вздору. Нет, я не осуждаю и не виню тебя, – поспешно прибавил я, заметив, как на его окровавленном лице проступила тень недовольства, – для меня он приготовил другую сказку и я, как видишь, тоже застрял в этой «пещере» вместе с тобой. И боюсь, что, сколько бы мы не твердили: «Сим-Сим откройся!» – дверь не откроется. – Я тяжело вздохнул. – Моего Али-Бабу звали ибн Мухаммед эль Рашид. Он якобы вошел однажды в этот храм. Вошел и не вышел. А перед тем как войти закопал эту табличку – «послание к потомкам» и написал письмо, в котором среди прочего было написано, что «через два часа после возвращения храм пропал». Через два часа! Мне только теперь стало понятно, что этого быть не могло. Откуда он знал, что именно «через два часа», если у меня и Фабио встали часы, как только появился туман, и почему вообще написал – «храм пропал»? Как он мог знать заранее, если в момент этой пропажи его самого уже не было на черной земле?

Наверное, рассказ мой звучал сбивчиво. Я понял это по растерянным лицам моих слушателей. Только Фабио, когда я упомянул про часы, утвердительно закивал, достал из кармана свое видавшее виды «сокровище», открыл крышку и, точно табакерку, подсунул под нос Вильяму.

– Где мы находимся, сэр Чарльз? И кто эти люди, что напали на нас? – спросил великан, как только я замолчал. – Никогда раньше мне не доводилось видеть таких уродливых рож.