Читать книгу - "Монастырь - Игорь Вагант"

– А что вы здесь делали?

– Здесь!? Ничего. Меня вообще на тракте взяли, милях в двадцати отсюда. Кейле – тоже. Про бабу не знаю, она уже у них была, когда нас повязали. А на Лутдах, я так понимаю, Волки случайно наткнулись, они обычно такие большие деревни стороной обходят. А тут – ни души, и скарб весь целый, грех не поживиться. Сам-то ты как сюда попал?

Эдвин на мгновение замешкался.

– Там война, на юге, – помолчав, сказал он, – родители погибли. А в Лутдахе у меня дядя жил.

– Там во-ойна, – пробормотал Кейле, – а тут – нет. От судьбы н-не уб-бежишь…

В хижине воцарилось молчание. Снаружи тем временем стемнело совершенно, и только через щели угадывались всполохи костра где-то неподалеку.

– А убежать не пробовали? – тихо спросил Эдвин. – Вот сейчас, например. Веревки, вроде, не толстые. Ночи хватит, чтобы перетереть…

– Ночи? Не смеши, парень, – тотчас откликнулся Диан. – Нас прямо сейчас в горы и погонят.

– По темноте!?

– Да горцам на эту темноту начхать. Они обычно наоборот днем отсиживаются – их здесь всего-то человек двадцать, – а по ночам бегут. И бегут, кстати, как настоящие волки, без устали. Мы с Кейле во время вчерашней гонки думали, что вообще концы отдадим. Загнали они нас, что лошадей…

– А женщина как же?..

– Они на плечах ее несли, когда она уж совсем с ног валилась. Ругались жутко, да ихний старший не хочет ее бросать. Бедняга… они ее все по очереди…

Диан внезапно замолчал. Снаружи послышался шум, и дверь распахнулась от удара ногой.

В проеме показались две темные фигуры. Ни слова не говоря, один из горцев отвязал сначала Кейле с Дианом, потом, что-то пробормотав, Эдвина. Тот не успел даже размять кисти – пленникам немедленно снова связали руки, только на этот раз спереди.

– Пошел! – гаркнул здоровенный горец. У него это прозвучало примерно как «пхол!».

На деревенской площади возле костра толпились Каменные Волки. Все, как на подбор, в куртках мехом наружу и шапках с хвостами; помимо дротиков, они были вооружены длинными тесаками с зазубринами по режущей кромке. Еще у нескольких Эдвин заметил короткие луки.

Было их, однако, не около двадцати, как говорил Диан, а всего человек десять. Похоже, Волки о чем-то ожесточенно спорили, и замолчали, лишь когда один из них, с длинным рубцом через все лицо, поднял руку, указав на Эдвина.

– Не здесь, – хрипло сказал он, – мать Бекума должна решать.

Горцы вновь загалдели. Говорили они на обычном корнваллисском языке, но словно гавкая и сильно пришепетывая. Эдвин с трудом понимал, что они говорят – до того их речь напоминала собачий лай.

Диан легонько толкнул Эдвина локтем.

– Похоже, – прошептал он, – твой-то окочурился. Ругаются, то ли здесь тебя кончить, то ли к какой-то Бекуме тащить…

– Шох! – гаркнул горец с рубцом. Старший, подумал Эдвин.

Все замолчали. Затем, ни слова не говоря, ринулись в темноту, ускоряя шаг. Двое несли носилки, на которых лежало тело человека. Эдвина ткнули в спину древком копья.

Глава 11

Его светлость Нитгард Тэлфрин

Лошадей они гнали так, словно их преследовал сам Вил. С Северного тракта Модрон свернул сразу же, как представилась такая возможность. После Гвервила тракт расползся десятками дорог и дорожек, и сотник вполне здраво рассудил, что если за ними вышлют погоню, лучше будет избегать оживленных мест, где каждый сможет заметить довольно большой отряд. По той же причине Модрон разделил солдат на несколько мелких групп, по два-три человека, отправив их в разные стороны с наказом встретиться в условленном месте – уже к северу от реки Тэлейт.

Киан не умер, но рана оказалась все же настолько серьезна, что Модрон распорядился оставить его в Гвервиле, в одном из постоялых дворов, щедро приплатив хозяину с наказом вызвать лекаря.

Таким образом Гвендилена оказалась верхом, в компании с Хуго, братом Киана, Арном и самим Модроном.

– Живей, живей, – подгонял сотник, время от времени нахлестывая ее лошадь. Гвендилена стискивала зубы и старалась не отставать. С непривычки она жутко натерла себе ягодицы и чуть не в кровь ободрала ладони поводьями. У нее даже не нашлось ни сил, ни времени, чтобы подумать над тем, что случилось в Лутдахе.

Кроме этих слов, до самого вечера она больше ничего от Модрона не услышала, хотя нередко ловила на себе его напряженные взгляды.

В маленькой деревеньке, располагавшейся на берегу Тэлейт, обнаружился паром – большой плот, на котором они переправились через реку, но только после того, как к серебряной монете Модрон присовокупил еще парочку угроз: паромщики, отец и сын, никак не хотели браться за работу, предлагая дождаться утра. А на другой стороне Модрон распорядился отобрать у них весла.

– Ничего, – буркнул он в ответ на причитания и ругань в свой адрес, – другие найдете. А до утра здесь посидите, не околеете.

На привал они остановились уже ближе к полуночи, в небольшом лесочке в миле от дороги. Костер разжигать не стали: в сумках нашлись несколько кусков копченой свинины и фляги с вином.

– Так, девочка, рассказывай, – хмуро произнес сотник после того, как со скудной трапезой было покончено.

В ответ Гвендилена шмыгнула носом. Она ждала этого вопроса.

– Я не знаю, – только и сказала она, – они перепутали меня с кем-то…

– Перепутали, значит, – фыркнул Хуго, – да так, что устроили засаду не каким-нибудь голодранцам, а ливрейной свите самого графа Тэлфрина… вот не верю почему-то. Кто ты такая?

– Я – Гвендилена, – пробормотала она, – из Брислена. Я ведь рассказывала уже.

– Вы ж видели, – возвысил голос Арн, – она сама не меньше нас удивилась…

Модрон тяжко вздохнул.

– Ладно, разберемся. Хуго, ты первый дозор несешь. А тебя, красавица, уж извини, я привяжу. Чтоб даже мысли удрать не возникло. Его милость должен увидеть девицу, из-за которой такой сыр-бор…

Гвендилена жалобно посмотрела на него, но противиться не стала. Модрон связал ей запястья – надо признать, не особенно туго, – а второй конец веревки намотал себе на руку.

Гвендилена уснула сразу же, от усталости провалившись в тяжелое забытье.

К середине следующего дня Модрон немного сжалился над девушкой, приказав ехать помедленнее.

Дорога постепенно забирала на северо-запад, извиваясь меж невысоких холмов, покрытых изумрудной зеленью. Время от времени кто-то один из солдат взбирался на вершину и внимательно оглядывал окрестности.

Погони не было, и Модрон в очередной раз радовался своей идее разбить отряд на несколько групп.

– Они нас потеряли, – говорил он.

– Рано пока радоваться, – пожимал плечами Арн, – они же знают, что так или иначе мы направляемся в Нордмонт.