Читать книгу - "Монастырь - Игорь Вагант"

Слава богам, Гленкиддирах далеко, а Лутдах, по всей видимости, одна из последних деревень так глубоко в Нолтлэндских горах.

Даже деревья шумят здесь как-то по-другому, думал Эдвин, кляня сам себя за излишнюю мнительность.

Едва заметная тропка вела его все глубже в лес, петляя между корявыми дубами и грабами; заросли крушины, орешника и боярышника были настолько густы, что Эдвин иногда терял дорогу из вида. Его окружал девственный лес – совсем не такой, какой он ожидал бы увидеть всего в трех-четырех милях от самой оживленной дороги королевства. Несколько раз Эдвин замечал свежие кабаньи или лисьи следы, а из густой зелени деревьев доносились неумолчные крики соек вперемежку с трескотней клестов и дроздов.

В середине дня Эдвин остановился на привал, удобно устроившись на поваленном дереве. Или Гесим ошибся относительно расстояния до Лутдаха, или лесная тропинка слишком петляла, огибая гигантские валуны и редкие болотца, но пока он не видел даже намека на то, что этот лес когда-нибудь кончится.

В котомке, которую ему вручила Теа, оказались бекон, кусок пирога с голубиными яйцами и небольшая кожаная флага с вином. Эдвин помянул девушку добрым словом: наверное, она обратила бы на себя его внимание, если бы не изумрудные глаза Гвендилены, подумалось ему. Теа была чуть пониже ее ростом, не такая хрупкая на вид, и с чертами лица попроще, однако ж тоже очень хороша – с копной светлых волос, пушистыми ресницами, белозубой улыбкой и ямочками на щеках.

Тут Эдвин припомнил еще одну девушку. Или не девушку – ту непонятную крушинку, о которой рассказывала ему старая Керадина. И вздрогнул, внезапно осознав, что именно в этом лесу кажется ему странным. И вчера, и сегодня поутру погода стояла жаркая и абсолютно безветренная, а здесь – Эдвин медленно огляделся вокруг – деревья шептали и шелестели, качая ветвями от дуновений несуществующего ветерка.

Торопливо покидав остатки еды в котомку, он ринулся дальше по тропинке. Солнечный диск давно уже покинул вершину небосклона, и Эдвину даже не хотелось думать о том, что за вещи могут твориться в этом лесу ночью. Он бежал, перепрыгивая через поваленные стволы, продираясь через кусты, производя не меньше шума, чем раненый олень, и облегченно вздохнул, заметив прогал между деревьями.

Лес кончился неожиданно. Широкая тропа шла вдоль его кромки, теряясь на юге в холмах, а на севере за небольшим пригорком, всего в полумиле, Эдвин заметил верхушку какого-то строения – наверное, та самая часовня, подумал он.

Пытаясь отдышаться, юноша опустился на большой камень. Так и есть: здесь не было ни ветерка. Разнотравье, высушенное жарким летним солнцем, желтоватым ковром покрывало весь луг; под ногами шелестели маленькие ящерки. А лесная чаща, стеной стоявшая по ту сторону тропы в нескольких десятках шагов, шевелилась и перекатывалась зелеными волнами.

– Уф, – с облегчением выдохнул Эдвин, поднявшись с камня. И тут же повалился на землю, ощутив на своей шее веревочную петлю. Краем глаза он успел заметить силуэты двух человек, поднимающихся из высокой травы. Изловчившись, Эдвин выдернул из-за пояса кинжал, с размаху перерезал веревку и вскочил на ноги, держа клинок перед собой.

Те двое крадучись обходили его с обеих сторон. В руках они сжимали короткие копья, а один из них, тот, что справа, вдобавок неспешно раскручивал аркан.

Не гладды, мелькнула мысль.

На этих красовались дурно выделанные волчьи шкуры и шаровары из грубой холстины, а на головах, несмотря на жару, были надеты меховые шапки с длинными хвостами.

Эдвин сделал шаг назад, прикидывая, сумеет ли он добежать до леса.

– Шох! – вдруг выкрикнул горец с арканом, и из-за деревьев возникла еще одна фигура. Эдвин мысленно ругнулся: надо было живей бежать.

Юноша медленно снял с плеча свою котомку.

– У меня ничего нет, только это, – сказал он.

Горец с арканом ухмыльнулся, показав гнилые зубы. И резко метнул веревку. Эдвин отпрыгнул вбок и тут же – вперед, к ближайшему из противников, одновременно швырнув в него котомку. Тот ринулся навстречу, ударив копьем в сторону – сумка попала прямо в голову. Эдвин всем телом бросился ему под ноги, одновременно полоснув кинжалом по животу. Горец упал, согнувшись пополам.

Эдвин стремительно, как ему показалось, вскочил – и потерял сознание.

* * *

Он очнулся внутри какой-то хижины, и его тут же вырвало. Голова жутко болела, а щеку стянуло коркой крови.

– Проклятье… – выдохнул Эдвин, отплевываясь. Руки у него за спиной были привязаны к столбу.

– Очнулся, парень? – раздался голос откуда-то сзади.

Эдвин с трудом повернул голову, глянув через плечо. В хижине на земляном полу сидело еще три человека. Женщина спала, привалившись к стене, а мужчины, связанные спина к спине, смотрели на него.

Снаружи уже темнело; тусклый свет пробивался через многочисленные щели в плетеных плохо замазанных глиной стенах.

– Привет, – буркнул Эдвин. – Кто вы?

– Это Кейле, из Гвервила. А я – Диан. Я видел тебя недавно в Бадарне. Ты старому Лодану свинарник чистил.

Эдвин кивнул.

– А те? – Он мотнул головой в сторону закрытой двери, чуть скривившись от боли. Внутри все бухало.

Диан пожал плечами.

– Ты не заметил, что ли? Каменные Волки. Горцы.

– Зачем нас связали? Что делать будут?

– С тобой – не знаю. – Мужчина невесело усмехнулся. – Ты ж, вроде, порезал одного из них? А нас, скорее всего, продадут.

– Как – продадут? Кому? И откуда здесь горцы? Далеко ж отсюда, вроде, до ихних мест?

– Ты ничего о горцах не знаешь, что ли, парень? Сам-то откуда?

– Из Талейна. Эдвин меня зовут.

Мужчины непонимающе пожали плечами.

– Это во владениях его милости Беркли, – пояснил Эдвин.

– А-а, зна-аю, – сказал Кейле. Он сильно заикался. – Эт-то на юге, в Средин-ных горах…

Диан кивнул.

– Далековато тебя занесло. А горцы – да, сидят обычно у себя в Нолтлэнде, и носу не кажут. У них там селения целые, говорят, со стенами и башнями. Но Каменные Волки – они кочевники, грабители. В деревнях мародерствуют, людей угоняют и даже, вроде, у своих приворовывают. Нас, скорее всего, Морскому Народу продадут, на галеры. Ее, – Диан указал взглядом на спящую женщину, – тоже, в рабыни кому-нибудь. А вот с тобой – даже не знаю. Как бы ни пришлось тебе за пролитую кровь ответить. Хорошо, если он еще не помер. С чего это ты вздумал ножом махать?

– Даже не знаю. Думал, порежу одного, а потом сбегу.

Диан фыркнул.

– Дурень. Они всегда так: как деревню какую возьмут, своих по округе рассылают. Разведчиками, чтобы в случае чего сигнал подать. Если одного горца увидишь, будь уверен – рядышком еще человек пять-шесть крутятся. В одиночку на них – гиблое дело.