Читать книгу - "Кровь Заката - Вера Камша"

Годы текли, как вода, пока в первый день прошлой кварты ее не пригласила бланкиссима, объявившая, что отныне ей предстоит жить на севере. Анастазия знала, что в Тагэре сестринство не жаловали, да и к самой Церкви относились с меньшим почтением, чем в прочих провинциях. Потомки еретиков, северяне, хоть и исполняли основные обряды, предпочитали, чтобы клирики не лезли в их дела. В этом смысле вырванное у герцога согласие, чтобы его жена, так же как и жены других владетельных сигноров, приняла наперсницу, выглядело победой.

Бланкиссима немного рассказала Анастазии про властителей Тагэре, под крышей которых ей предстоит жить. Будущая наперсница узнала, что отец герцогини, ее братья и старший племянник склоняют герцога заявить о своем праве на престол, но он пока колеблется. Север Арции не признает власти Лумэнов, и достаточно одной искры (бланкиссима это подчеркнула), чтобы заполыхала гражданская война, к которой арцийское сестринство не готово. Анастазии нужно вести себя очень осторожно, главное, чтобы жители Тагэре к ней привыкли. Она должна помогать всем, кто попросит у нее помощи, кому явно, а кому (особенно женщинам) и тайно. Про семейство Тагэре Агриппина рассказала не так уж много. Брак, задуманный отцом Эстелы как политический, обернулся любовью. Герцогиня чуть ли не каждый год радует мужа очередным ребенком, правда, некоторые умерли в младенчестве, но Филипп, Эдмон, Марта, Жоффруа и Лаура здоровы и духом и телом. В Тагэре часто бывает брат Эстелы Рауль со своим племянником, тоже Раулем. Анастазии следует как можно больше узнавать обо всех этих людях и передавать собранные сведения в Фей-Вэйю через личных посланников Агриппины. Возможно, в будущем ей предстоят более серьезные дела, но пока она должна просто жить и смотреть по сторонам, а не в книги и не на звезды.

Бланкиссима говорила о вещах, которые Соле были не интересны и не нужны, но она их честно запоминала. Оказывается, ее отсылают из ставшей ей родной обители потому, что в Генеральных Штатах вовсю заговорили о том, что государству нужен наследник, а поскольку, кроме сына и дочери меченного кошачьей лапой временщика, в семействе Лумэнов детей не наблюдается, корона должна перейти к Шарлю Тагэре – «вдвойне Аррою». Герцог молчит, но почему? Не хочет? Выжидает? Или его нежелание – лишь хорошая мина, а на деле он при помощи тестя готовится стать сначала наследником, а потом и королем? Сола должна это понять, так как будет жить в доме Тагэре, а слуги всегда знают все, что знает подушка их сигнора.

Соланж обещала исполнить наказ наставницы, хотя и не была уверена, что справится. Она смутно вспоминала Мунт, площадь Ратуши, высокого светловолосого человека на эшафоте, вспышку света, восторженные крики. Тогда девочке было не до удивительных событий, происходивших перед ее глазами, ее отчего-то охватило чувство страха, рассеявшееся, только когда ее увели в дом Трюэлей. Молодая циалианка честно пыталась вспомнить, как выглядел герцог, но у нее не получалось.

2862 год от В.И.

1-й день месяца Агнца.

Арция. Тагэре

Весна и зима все еще тянули друг на друга снежное одеяло. Днем ясное солнце заливало Эльту и герцогский замок горячим весенним светом, по ночам зима брала свое. В результате их совместных усилий крыши, стены и балконы родового гнезда Тагэре украсили причудливые ледяные наплывы и сосульки, которые приходилось сбивать, чтобы они не свалились кому-нибудь на голову. Сосульки плакали от жалости к самим себе и вновь вырастали, нестерпимо сияя на солнце. Им склока между зимой и весной шла на пользу. Так же, как некоторым людям шла на пользу вражда Тагэре и Лумэнов.

Шарль ухмыльнулся мелькнувшему в голове сравнению – и почему только он не поэт – и, свесившись из окна почти до пояса, рубанул мечом особенно наглую сосулищу.

– Что с тобой? – Эстела с удивлением воззрилась на мужа.

– Так, – неопределенно махнул рукой Шарло, – захотелось…

– Лучше бы тебе захотелось наконец заняться делом, – улыбнулась герцогиня, но темно-синие глаза оставались серьезными.

Это был их давний спор. Эста и ее родня от седого старого Этьена до горячего, порывистого Рауля-младшего настаивала на том, чтобы Шарль наконец заявил о своих правах, но в ответ получали лишь туманные отговорки и доводы, что «не время». Эстелу это и злило и восхищало: немногие могли так спокойно и вместе с тем жестко противостоять ее грозному отцу. Но Шарло должен стать королем или, по крайней мере, отцом короля. В этом герцогиня была уверена. Это было нужно Арции, и это нужно было клану Тагэре – ре Фло. Но сейчас она поднялась к мужу не поэтому.

– Шарль.

– Да, дорогая, – рассеянно откликнулся герцог, прикидывая, как убедить магистрат забыть о нелепом суеверии и поставить наконец на Эльтовой скале сигнальный маяк.

– Шарль, зачем ты согласился принять в нашем доме эту ведьму?

– Потому что ссоры с Церковью слишком муторное занятие.

– В моем доме ноги этих тварей не будет.

– Это не только твой дом, Эста, – губы герцога плотно сжались, – это дом, на который смотрит вся Арция, и не только Арция. Нам не нужны обвинения в ереси. А если благочестивая сестра будет смотреть не только на небо, но и в замочные скважины, что ж… Пусть смотрит. Она увидит только то, что ей покажут.

– Ты хочешь ее использовать? Но ведь циалианки балуются магией.

– Балуются, – не стал спорить Шарло, – но в доме есть Кристалл, так что незамеченной эта магия не останется. Зато мы получим полное право прогнать навязанную нам ханжу. Впрочем, сестрицы не дуры, не станут колдовать там, где их схватят за руку. Вот в обитель их я бы точно ни за какие сокровища не сунулся.

– Хорошо, – вздохнула Эстела, – только не заставляй меня облизывать эту капустницу.

– И не подумаю, – тряхнул золотой гривой герцог, – ты у меня умница, делай как хочешь.

После такого аргумента Эстеле оставалось лишь сменить тему. Впрочем, доводы Шарля ее почти убедили. Удастся использовать циалианку для того, чтобы водить Фей-Вэйю за нос, – прекрасно, попадется она на колдовстве – еще лучше. И герцогиня вернулась к бесконечному спору.

– Бедняга Пьер, похоже, до сих пор жену с хомяками путает. Неужели тебе не противно видеть на троне Арции такое… такое…

– Такое что, Эста? – Серые глаза Тагэре лукаво блеснули.

– Неужели ты не видишь, что Пьер не король?! А эта его Агнеса… Она погубит Арцию, Шарло. Мы не должны этого допустить.

– Ну, пока еще до гибели далеко, – герцог больше не улыбался, – по крайней мере хочется так думать… Эста, я не хочу, чтобы арцийцы убивали арцийцев только потому, что одним больше нравится ходить в красном, а другим в синем.

– Ты дождешься. Убивать все равно начнут, и начнут с тебя и с наших детей…

2862 год от В.И.

1-й день месяца Агнца.

Арция. Мунт

Жан Фарбье готовился к этому разговору долго. Когда стало ясно, что Пьер никогда не станет мужем собственной жены, а значит, и отцом наследника, кузен короля понял, что нужно действовать. Впрочем, он с самого начала предполагал, чем кончится, но не сделать хорошую мину при плохой игре было нельзя.