Читать книгу - "Инженер магии - Лиланд Экстон Модезитт"

Меривен принимается за еду, а он достает щетку и начинает ее чистить. Головная боль все не отпускает. Убрав щетку в седельную суму, Доррин направляется на кухню.

Кадара и Брид попадаются ему навстречу.

— Ты куда?

— Кое-что забыл, — поясняет Доррин.

— Что? — настороженно спрашивает Кадара. — У тебя вид какой-то... виноватый.

— Я тут лошадке корму добавил... Нужно заплатить.

— Нашел о чем волноваться. Горсть овса торговца не разорит.

— Нет, я должен, — обогнув девушку, Доррин шагает к лестнице.

— Думаю, Кадара, у него нет особого выбора, — говорит Брид. — Он ведь целитель.

— Что тебе, парень? — спрашивает Джэдди, руки которой по локоть в муке, когда юноша вновь появляется на кухне.

— Да вот, хотел бы оставить деньги за добавочный корм.

— Да Джардиш и не заметит, что ты там отсыпал.

— Он, может, и не заметит, но я-то знаю.

— Выходит, малый, ты повязан гармонией.

Доррин кивает.

— Жаль, что таких, как ты, мало. Будь вас побольше, глядишь, и мир был бы получше.

Стряпуха зовет служанку, а когда та появляется, велит ей завернуть юноше в дорогу кулечек фруктов.

— Оставь свой медяк на столе, — говорит она, — а насчет фруктов не беспокойся, я Джардишу скажу. Он возражать не будет.

— И все-таки тебе не стоило бы...

— Тебе тоже, парень. А теперь забирай кулек и ступай.

— Спасибо.

— Чепуха. Будет время — заглядывай. Может, сработаешь для меня в кузнице какую-нибудь безделушку.

— Обязательно.

Джэдди отворачивается к своей плите, а Доррин, прихватив кулек, спускается по лестнице и спешит к конюшне.

— Что это?

— Ябруши, персики...

Юноша укладывает фрукты в суму, а Кадара качает головой. Потом он возится с попоной, седлом, подпругами, вьюками...

— Ты готов? — спрашивает Брид, держа под уздцы мерина. Кадара уже сидит верхом.

Доррин взбирается в седло и следует за ними наружу, на промерзшую, в рытвинах и колдобинах дорогу. Однако день обещает быть солнечным, на зелено-голубом небе виднеется лишь несколько высоких белых облаков.

— Эта тропа ведет к горной дороге, — Брид указывает на запад. — Я слышал от Джардиша.

Кони ровным шагом несут всех троих на запад, к первому пологому подъему.

Когда позади остается уже не один холм, юноша опять начинает елозить в седле, ухитрившись снова натереть ноги и ягодицы. Похоже, ему никогда не научиться ездить верхом — хотя бы как Кадара.

Глубоко вздохнув, Доррин вынимает из держателя свой посох и медленно распрямляет плечи.

— Доррин! — произносит Брид, наклоняясь к конской гриве. — Я не против того, чтобы ты поупражнялся, но прошу порой озираться по сторонам. Дерево, оно твердое.

— Прости, я не подумал, что ты можешь оказаться так близко.

— А помнишь, Лортрен говорила, что когда имеешь дело с оружием, раздумывать некогда?

Доррин краснеет.

— Это ничего, ты ведь не собираешься становиться бойцом, — утешает его Брид.

Доррин смотрит на тропу, тянущуюся по грязному склону к маленькому каменному домишке. Из трубы в ясное послеполуденное небо поднимается, расплываясь над овином и деревянным нужником, дымок.

— Понимаешь, — говорит он, — посох какое-никакое, а все же оружие. Оружие предназначено для разрушения, а это, как ни крути, хаос.

Брид сочувственно кивает:

— Да... Хорошо, что я не связан гармонией.

— И я тоже, — добавляет Кадара.

— Сколько еще до Дью?

Брид вздыхает.

— Не считая сегодняшнего, еще день, а то и полтора. Это если мы получили точные указания.

— До сих пор Лидрал не ошибалась, — говорит Доррин и спиной чувствует, как ухмыляется позади него Кадара. — Перестань!

— Чего перестань, я и слова не сказала.

Кадара достает короткий меч и приступает к упражнениям.

Доррин смотрит на свой посох, озирается по сторонам и следует ее примеру.

Через некоторое время они поднимаются на вершину холма — еще одного в длинной, бесконечной гряде. Оттуда видны огороженные луга и загоны.

— Скоро должна быть перевалочная станция, — бодро заявляет Брид. — Можно будет передохнуть.

— Надеюсь, ты не собираешься ехать всю ночь? — спрашивает Доррин.

Ни Брид, ни Кадара не отвечают. Брид на своем мерине обгоняет Меривен, и ком земли из-под конского копыта едва не попадает Доррину по колену.

С вершины следующего холма никаких признаков чего-либо похожего на перевалочную станцию не обнаруживается.

Все, что остается Доррину, — это вздыхать и ерзать в седле.