Читать книгу - "Лекарство - Ксения Гранд"

Не отвечает. Молча вытягивает из плеча второй дротик, третий. На пятом он останавливается. Надежда, зародившаяся внутри, вянет, не успев пустить ростки. Марена жадно хватает ртом воздух, будто пытается ухватиться за саму жизнь. Губы потрескались, кожа приобрела бумажный оттенок. Она иссыхает на глазах!

– Скажи, что мне сделать?

– Яд просочился в артерии. Слишком поздно.

Внутри что-то треснуло и рассыпалось, ударив в грудь. Наверное, так умирает надежда.

– Но должен быть шанс…

– Сил…р, – из ее горла вырывается хрип, – пер…й. Ки…

Наклоняюсь ближе, чтоб разобрать слова.

– Передай Кити, что я…

Хрип скрутил горло, не дав ей договорить. Рука соскальзывает на землю. Только не плачь. Не сейчас. Блэквуд дергает меня за рукав.

– Уходим.

– Нельзя ее здесь бросать!

– Ей уже не помочь.

Из зарослей слышится шорох. Наверное, он появился раньше, но я не обратила внимания. Моровы. Понимаю это по треску когтей и по тому, как резко обрывается нить живой природы. Блэквуд тащит меня за собой, как соломенную куклу. Не помню, как мы пересекли опушку, как спустились по склону. Я даже не понимаю, как оказалась на земле. Еще минуту назад мое тело безвольно волоклось по лесу, а сейчас каким-то образом сидит у ствола. Наконец-то отдых, но вместо расслабления приходит боль. Проникает в самую глубь, переламывает кости по кусочкам. И дело здесь не только в Марене. Отчаяние выкручивает вдоль и поперек, заставляя все надежды вытечь из глаз соленым потоком. Мы пропали! Нам никогда не найти лекарство! Несколько дней в Застенье, а мы уже лишились половины стражей. Эти земли пожирают жизни. У них не было шансов. А есть ли они у нас? Нас всего лишь двое. Сколько мы продержимся, пока не сойдем с ума от голода и жажды?

Больше не могу. Я не воин, а простой человек. Стражи с детства тренировались, они привыкли выживать в любых условиях. Но даже это им не помогло. Что тогда говорить обо мне? Щеки пекут. Спустя время понимаю, что это не из-за холода, а из-за слез. Как давно я плачу? Прикрываю рот рукой, но от этого они только сильнее текут. Каждое воспоминание спускается каплей пламени по щеке. Сквозь помутненное сознание заставляю себя оглядеться. Поляна, холмы, деревья. Впадина прикроет нас снизу, ветки спрячут от окружающего мира сверху. Как давно мы здесь? Только сейчас замечаю, что моя одежда промокла до нитки. Вот только это меня не волнует. Ничего не волнует, только она. Закрываю глаза и вижу ее. Открываю, закрываю и снова по замкнутому кругу. Все, что вижу, это она. Марена. Ее иссохшее лицо и руку, падающую на землю. Как ни пытаюсь, не могу выбросить эти образы из головы. Пока собираю себя заново по кусочкам, Блэквуд занят снаряжением.

– Ты, собери хворост.

– У меня есть имя!

– Живее, нужно устроиться на ночь.

Пытаюсь заставить себя подняться, но не могу. В голове непрерывным потоком вертится лицо Марены. Как можно сейчас думать о чем-либо другом? Ей нужна была помощь, а мы просто бросили ее.

– Нельзя было ее бросать…

– От нее уже не было пользы.

– Как ты можешь так говорить? Марена была твоим стражем!

– Верно, была.

– Мы бросили ее умирать! Почему ты не дал мне пойти первой?

– Ты еще нужна.

– Что значит нужна?

По хребту проскальзывает дрожь догадки, настолько мерзкой, что я не сразу заставляю себя заговорить снова.

– Ты ведь не знал, что там ловушка, так ведь?

Не отвечает.

– Так ведь?!

Он втыкает колья палатки в землю. Поверить в это не могу.

– Господи… ты знал. Ты специально пустил ее вперед, чтоб избавиться? Ты ведь убил ее!

– Она была убита задолго до этого. От нее уже не было никакого толку.

Его слова парализуют до кончиков пальцев. Вот что думает Блэквуд. Окружающие для него – лишь объекты, приносящие определенную пользу. И как только они ее утрачивают, от них нужно избавиться. Все гораздо проще, чем у обычных людей. Дружба, любовь, верность – чужеземные слова, значение которых ему вряд ли будет когда-либо понятно. Вот как устроен мир Дориана Блэквуда и вот что он скажет, когда я умру. От нее все равно не было никакого толку.

* * *

Лежу лицом к небу. Спина онемела, но я не могу заставить себя сдвинуться ни на сантиметр. Да и зачем? Лим, Марена, Шрадрик, Сэт… Никого нет. Остались только я и Блэквуд. Как надолго нас хватит? Найдем ли мы лекарство? Как знать, что оно вообще существует? Вдруг это лишь легенда? Может, оно вообще за столько лет испортилось? А если оно в самом сердце логова моровов? Что тогда, умирать? Ради чего? Нет. Так дальше не может продолжаться. Нужно выбираться отсюда, пока еще есть шанс. Мы не так далеко от стены и успеем вернуться, когда они откроют врата. Блэквуд возвращается, а я даже не заметила, что он уходил. Наклоняется надо мной, что-то говорит, но я не в состоянии расслышать. Затем вытягивает из рюкзака кинжал и скрывается за опушкой. Воспользовавшись его отсутствием, подползаю к рюкзаку и ныряю рукой внутрь. Среди снаряжения нащупываю ствол. Вот она, ракетница – наша последняя надежда. Рука обхватывает ствол. В глубине души я понимаю, что этого делать не стоит, но внутренний голос упорно твердит обратное: «Сделай это. Ты должна. Потом не будет возможности. Да и самого «потом» не будет. Если не сделаешь, вы оба умрете. Разве ты готова умереть за него? Думаю, мы обе знаем ответ».

Пальцы сдавливают курок.

– Какого черта ты делаешь?

– Все бессмысленно. Мы никогда его не найдем…

– Опусти ракетницу.

– Мы умрем!

– У тебя шок. Это пройдет.

– Ничего не пройдет! Их всех убили! И нас убьют, а я не хочу умирать.

Горло болезненно колет. Рука с пистолетом рефлекторно вздымается вверх.

– Никто не умрет, если ты послушаешь меня. Опусти ракетницу.

– Я не хочу здесь умереть.

Спустя секунду Блэквуд бросается ко мне, но этой доли секунды достаточно, чтоб пальцы надавили на курок. Воздух разрезает шипение, будто кто-то поджег огнепроводный шнур. В небе вздымается красный шар – такой яркий, что глаза ослепляет. В одну секунду он разрастается, поглощая все небо. В другую – осыпается сотней осколков. И все стихает, будто и не было ничего. Чувствую тяжесть на плечах. Блэквуд трясет меня из стороны в сторону.

– Что ты наделала?

Не понимаю, чего он так злится. Я ему жизнь спасла! Скоро мы выберемся и будем в безопасности. И вернемся домой. И… что это за треск? Стражи увидели вспышку. Скоро они заберут нас отсюда. А лекарство, черт с ним. Мы провалились, но это не значит, что должны умереть в грязи, как звери. Треск усиливается. За одну секунду он разрастается по всей округе, будто тысяча веток трещат одновременно.