Читать книгу - "Лекарство - Ксения Гранд"

Наконец терзания щипцами окончены. Кусок когтя извлечен. Теперь измученной коже нужен отдых, а ране перевязка. Наблюдаю, как он закидывает за плечо кусок ткани, чтоб остановить кровотечение. Он заметно побледнел за это время. Очевидно, сказывается потеря крови. Шорох слева сообщает о возвращении Марены. Вид у нее неважный, но все же получше, чем у Блэквуда. Конечно, после инъекции рана заживет. Кристиан рассказывал, что инъекции запускают регенерацию тканей, в результате чего сиринити быстро восстанавливаются. Но это не означает, что не нужна обработка.

Чувствую, как терпение трещит по швам. Пускай я его ненавижу, но не могу сидеть и смотреть, как он истекает кровью. В конце концов, я не изверг. Вырываю ткань у него из рук.

– Заткнись и повернись.

На удивление он даже не сопротивляется. Видимо, боль сильнее, чем я думала.

– Надень перчатки.

Какие перчатки? Ах, эти, в наборе аптечки. Неудобно будет орудовать в перчатках, но все же не возражаю. Морально готовлю себя к худшему, но зря. Все гораздо хуже. На левой лопатке нет живого места. Все предплечье залито кровью. В центре виднеется открытая рана. Ничего ужаснее в жизни не видела. Даже моровы с их кровожадными пастями вызывают меньше отвращения. Соберись, не думай о ране. Думай о парне, который сейчас корчился бы от боли, если б был нормальным, как все. Подумай, как сильно он нуждается в помощи, которую попросить не может. Беру бинт, раствор и пытаюсь сообразить, что с этим делать. Что первое, прижигание, дезинфекция? Внутри эхом раздается шепот мамы.

– … перед обработкой нужно продезинфицировать инструменты…

Закрываю глаза и ныряю в воспоминания, вижу ее. Она стоит в центре амфитеатра.

– Первый этап – остановка кровотечения. При глубоких ранах потребуется наложить давящую повязку.

В руке сам собой оказывается флакон спиртового раствора. Замечаю, как много у него шрамов. Ими усыпана добрая часть спины, пара на плечах, еще один глубокий на шее. Сколько же раз он сражался с тварями? Жидкость омывает кровоточащую жижу, переливается на лоскут, который я прижимаю к плечу. Стоит ткани притронуться к плечу, как Блэквуд заметно напрягается. Наверное, это до жути больно. Но что-то мне подсказывает, что не в боли дело. Просто он не привык, что к нему кто-то прикасается. Сомневаюсь, что раньше вообще кто-то позволял себе подобное.

Голос прошлого продолжает шептать:

– Обработка краев – второй этап. Материал – спиртовой раствор. Не допускается лить жидкость на рану. Обрабатываются только края, поверхностно.

И снова мамин голос ведет мои руки. Они делают все за меня. Берут флакон, обрабатывают края раны, вернее, месиво после манипуляций Блэквуда со щипцами. И каким только уровнем садомазохизма нужно обладать, чтоб сотворить с собой такое?

– Третий этап – сопоставление краев при помощи повязки. Первичные материалы – бинт. Повязка налаживается от узкого места к широкому. Давление на рану отсутствует.

Пока обвязываю Блэквуда бинтом, украдкой замечаю следы на его руках. Метки сангвинаров. Остались после инъекций. Ужасное зрелище. Синие пятна от запястья до предплечья. Больше похоже на побои, чем на метки. С каждым мотком мамин голос слабеет, словно я обматываю тканью не рану, а ее – молодого доктора, знающего все о колото-резаных ранах и так мало о собственной дочери. Как только последний узел затянут, по душе растекается приятное тепло. Наверное, так себя чувствует Эми, помогая больным. Теперь понимаю, почему она так любит свою работу.

– Готово, можешь не благодарить.

Да никто, в общем-то, и не собирался. Он натягивает верх тренировочного костюма, как-то странно на меня поглядывая. Словно ждет, что я воткну ему нож в спину. И как можно быть таким недоверчивым? Впрочем, меня это не касается. Я свое дело сделала – не дала ему умереть.

После нападения моровов на Марене нет лица. Она сидит под деревом и даже не двигается. За все время она моргнула только дважды. Видеть ее такой невыносимо. Представляю, что у нее творится в голове. Хотя нет. Не имею понятия. Я сама еле пережила смерть дяди и родителей. У меня есть только Эми, и именно поэтому я пойду на все, чтобы вернуть ее. Блэквуд стал более предусмотрительным. Вместо костра он разжигает угли в углублении земли. Света мало, зато они выделяют тепло целую ночь. Но Марена этого не замечает. Она даже не замечает, как засыпает возле палатки. И что мне с ней делать? Накрываю ее спальником, но она вскакивает с криками. Приходится потратить немало времени, чтоб успокоить ее.

Теперь остались только мистер «чуткость» и я. Правда, что делать с ним наедине, понятия не имею. За последнюю пару часов он проронил от силы три слова, и то чтоб дать очередное поручение. Это явно не тот человек, с которым можно поговорить по душам. Жаль, что я не поняла этого до того, как подошла к нему в кафетерии. И чем я только думала? Почему, ради всего святого, никто не остановил меня, не вразумил, не дал, в конце концов, подносом по голове? Иногда мне кажется, только так можно привести меня в чувства.

Закончив с ужином, Блэквуд поднимает и направляется к… палатке? Что он делает?

– А где буду спать я?

– Видишь здесь другую палатку?

– Нет.

– Тогда не задавай глупых вопросов.

Ну нет. Я не буду спать с ним рядом. Уж кто-кто, а Блэквуд явно не тот человек, с которым можно лежать рядом с закрытыми глазами. Еще, чего доброго, заколет меня ночью.

– Я с тобой в одну палатку не лягу.

– Будешь дежурить первой.

– Стой!

– Моровы нападают без предупреждения. Увидишь тень – не мешкай.

Стою, беззвучно хлопая ртом, в то время как Блэквуд скрывается в палатке.

– Эй! Блэквуд… Слышишь?

Глухо. Видимо, выбора нет. Придется дежурить первой. Сажусь возле Марены. Кинжал Уилла в моей миниатюрной руке, не державшей ничего тяжелее кисти, выглядит дико. Будто сабля в хоботе слона. Смогу ли я им воспользоваться? Боже. А что, если мне придется им воспользоваться? Что, если моровы застанут меня врасплох? Тогда мне придется защищаться. Это уже вопрос смерти и жизни. Одно дело с Уиллом в тренировочном центре. Другое – с моровами. Натягиваю куртку до ушей, мысленно молясь, чтоб подобного не произошло. По крайней мере не сегодня. Я не готова. Но хуже, что я не знаю, буду ли вообще готова к такому. Час, два. По моим меркам прошла не одна ночь, хотя на самом деле еще даже не начало светать. Не уверена, что вообще начнет. На Другой стороне нет рассвета, нет заката. Это я подметила еще в первый день. Все постоянно утопает в дымке. Нет ни солнца, ни луны. Наверное, из-за стены, нависающей над этими землями. Единственный ориентир – густота небосвода. Только ночь клонится к концу, на горизонте появляется еле заметный серебряный ореол – предвестник утра. Но пока его не видно. Только темнота и лес режут тишину на части. Марена даже не шевелится. Не могу себя заставить ее разбудить, хоть и чувствую, что глаза закрываются. Несколько часов отдыха мне бы не помешали. Решаю будить Блэквуда.