Читать книгу - "Заступник и палач - Денис Юрин"

Уняв дрожь в коленях, герцог поднялся и направился к выходу. Он до сих пор не мог поверить, что беседа прошла так удачно, что великий колдун согласился когда-нибудь поделиться с ним своей мощью. Герцог не верил и не доверял тому, кому так долго напрашивался в услужение. Страх стать бесполезным хозяину или, что еще хуже, опасным для него, терзал Самвила постоянно, именно поэтому он и держал козырную карту в рукаве; карту, гарантировавшую ему жизнь, свободу и независимость.

Обычно утопленники не жалуются на ломоту в костях, но бывают исключения. Стиснув зубы, Палион терпел ужасные муки и молил всех известных божеств, в том числе Кергарна вместе с Вулаком, чтобы покинувший его Вебалс быстрее вернулся обратно.

Пролежав на дне водоема в обнимку с колдуном долее двух часов, он так и не смог задать ни одного из мучивших его вопросов, поскольку рот был занят совершенно не тем. Разбойники долго не хотели мириться с потерей добычи. Сначала они бросали в воду камни, а затем принялись нырять, однако ни одному из них не удалось добраться до илистого дна. Плоты плавали на поверхности, а косматые грабители ждали, когда трупы всплывут. Только к утру скрученные веревками доски причалили к берегу, а покорители грязной лужи разошлись по домам. Рыжеволосая амфибия тут же очнулась от спячки: открыла глаза и быстро зашевелила конечностями. Они стали всплывать, быстро, очень быстро, с такой скоростью разрезает воду только снаряд, выпущенный из торпедного аппарата. Разведчик понимал, что подобное сравнение неуместно для этого мира, но ничего иного ему не пришло в голову.

«В конце концов это моя голова! Как хочу, так и думаю, с чем хочу, с тем и сравниваю, а если у всяких уродов, копошащихся в ней, возникают вопросы, то это не моя вина. Слышишь, ты, чудище крысохвостое, мне плевать, что ты не знаешь, что такое „торпеда“!» Вебалс не ответил, лишь моргнул, давая понять, что как-нибудь утихомирит свое любопытство и переживет незнание пары-тройки чужих реалий, слишком сложных и абсолютно бесполезных здесь, на отсталой Шатуре.

Тогда еще Палиона не мучила боль, она набросилась на него потом, едва странная парочка выбралась на поверхность и отковыляла от воды на сто метров. Сначала резануло распухшую кисть, затем заныли ребра, и стало трудно дышать. Колдун бегло осмотрел раны товарища, наспех наложил лангет из подвернувших под руку досок, затащил подранка в старый сарай, забрал деньги и исчез, бросив напоследок сомнительное обещание вернуться через пару-другую часов.

Время тянулось, а не шло. Боль стала совсем нестерпимой. Палион едва сдерживался, чтобы не зарыдать, а проклятый колдун так и не появлялся. В голове разведчика мелькали предположения, одно фантастичней другого: то ему казалось, что Вебалса схватили разбойники или стража, то перед глазами вставала картина, как безоружного товарища окружают бело-голубые плащи Небесного Братства, то мерещились вутеры, разгуливающие по городу среди бела дня. Однако мысль, что колдун просто-напросто бросил его, так и не пришла в одурманенную страданиями голову. Вебалс нуждался в нем, нуждался ничуть не меньше, чем разведчик в помощи колдуна. Без его помощи сумасбродный представитель древнего рода Озетов не только не смог бы покинуть Шатуру, но и не справился бы с десятками преследовавших его механических рыцарей.

Выстраивание нелепых гипотез и их последующее опровержение помогли Палиону кое-как скоротать время и отвлечься от боли, которая не прошла, но стала немного глуше. Наконец-то снаружи послышались легкие шаги, кто-то крался, но недостаточно умело, часто наступая на скрипучие доски и спотыкаясь о мешки с тряпьем. Приготовившись к худшему, Палион положил ладонь правой руки на меч и попытался подняться. Первое удалось, а вот со вторым действием возникли сложности: у разведчика вдруг закружилась голова, и он, как тюк, повалился обратно на гнилую солому. Дверь распахнулась, на пороге возникло благородное нечто: атласный камзол, рубаха с белоснежными воротом и манжетами, инкрустированный ремень вместе с перевязью, на которой болтался парадный меч и сапоги, высокие дорожные ботфорты с золотыми пряжками. Только рыжие бакенбарды, крысиная косичка и наглая ухмылка уверенного в себе авантюриста выдали в высоком мужчине его соратника-колдуна.

Вздох облегчения мгновенно сменился длинной, непристойной тирадой в адрес расточительных модников, тратящих с трудом заработанные гроши на дорогие костюмы и забывающих своих боевых товарищей в промозглых, грязных сараях. Колдун ухмыльнулся и, жеманно поджав губки как настоящий аристократ, ответил тихим смешком.

– Чо ухмыляешься, хрыч сиятельный?! По портняжным лавкам шлялся, а я тут… подыхаю! – прорычал Палион и закусил губу.

Слишком резкое движение в порыве гнева вызвало острую боль в левом боку. Сломанные ребра возмутились новым нагрузкам, и к их протесту присоединилась ушибленная дубиной ключица. Тело устало, оно просилось на покой и отказывалось понимать, почему его хозяин до сих пор сидит на сырых досках заброшенного сарая вместо того, чтобы давно найти теплую и мягкую постель.

– Хоть тебе и погано, но блажить не нужно, – невозмутимо ответил Вебалс, помогая товарищу подняться на ноги. – Я не просто так шлялся, я делом занимался.

– И каким же это таким делом: выбор кружевного жабо или перчаток? – не унимался раненый ворчун. – Где тебя черти только носили?

– Во-первых, не черти, а Вулак, в здешних местах принято выражаться именно так, – поправил товарища более сведущий в специфике местной речи колдун. – А во-вторых, нам нужно срочно найти жилье, хорошее жилье с приличной кухней, мягкой постелью и уютным очагом. Не с твоими ранениями по кабакам да притонам мотаться.

– Я-то их понятно как получил, в бою, – гордо заявил Палион, опираясь на плечо товарища и начиная долгий, мучительный путь до двери. – А вот как ты из передряги без единого синяка и царапины вышел?

– Чудом, – сухо ответил колдун и вернулся к изложению своей мысли. – Кабаки, таверны, постоялые дворы и притоны отпадают, слишком много там народу разного бывает. Нам нужно какое-то время переждать в безопасном доме, а в сносный дом оборванцев не пустят, тем более в нижнем городе.

– Так, значит, наверх не поднимемся?

– Нет, – ответил Вебалс, вытаскивая соратника из сарая на улицу. – Слишком опасно, мордами мы с тобой для верхних кварталов не вышли, да и дела у нас здесь.

– Какие дела?

– Потом узнаешь, – не дал себя снова отвлечь колдун. – Для того чтобы попасть в сносный дом, нужны не только деньги, но и приличная одежда, вот и пришлось у портного два часа проторчать. Так что, напрасно ты. Я не бездельничал, не деньги на побрякушки растрачивал, а важным делом занимался, внешность создавал, – с гордостью заявил колдун. – Зато теперь мы с тобой под крылышко купеческой вдовушке попали, дамочка не ахти, но в телесах, заботливая и отлично готовит, для простолюдинки, конечно, – уточнил Вебалс, видимо, давно истосковавшийся по изыскам кухни благородного сословия.

– А что же ты для меня одежонки не припас? – поинтересовался Палион, неожиданно ощутивший, что боль куда-то ушла.