Читать книгу - "Медвежий поцелуй - Диана Маш"

— Похоже, я не первая, кого ты сюда притащил. Что, не хотят девки с тобой знаться? Силушкой только принудить можешь? — задав последний вопрос, я уловила как скривилось от глубокой обиды лицо Богдана.

— Никого я сюда не тащил. Ты первая! Я про сокровища говорил. Зеркало, что ты разбила, я у купца заморского ночью из телеги выкрал, ковер под ногами у шейха за фальшивые монеты сменял, а корону, на которую ты любовалась из дворца королевского унес. А с людьми я дел раньше не имел, не вешай на меня то, чего не знаешь.

— Ну раньше не имел, сейчас имеешь, — тут меня как обухом по голове стукнуло, — постой… корона! Уж не у короля ли Смеяна ты ее спер?

— У него, — улыбнулся, как оказалось, тот самый вор, в охоте за которым мы проделали весь этот путь, — дело плевое было, ее даже не охраняли толком. Скинул в мешок все, что блестело, да сиганул в окно. Плевое дело было.

Подойдя к кровати, я смела с края осколки зеркала и села, обдумывая свои дальнейшие действия, связанные, как и ожидалось, с ведьмовским гримуаром, что, скорее всего, покоиться там же, на дне сундука.

Какая ирония, гадалка, не верящая в судьбу, по прихоти этой самой судьбы попала в лапы вора, что завладел нужной ей книгой. Скандалить и ломать вещи тут же расхотелось, но Богдан все равно не сводил с меня подозрительного взгляда, ожидая подвоха.

В первый раз внимательно к нему приглядевшись, я осознала, что не вижу в этом мужчине зла. Да, самомнение до небес, алчность, плохие привычки, вроде той, что заставляет его таскать все, что плохо лежит, но не зло.

Может, не ходить вокруг да около, а спросить напрямик?

— Богдан, у короля, помимо цацек, книга одна пропала, толстая такая, с черной обложкой, и пятиконечной звездой на ней. Прошу, верни ее. Ценности большой она не имеет, но, если попадет в плохие руки, ничего хорошего нас всех ждать не будет.

Мужчина нахмурился, что-то перебирая в уме, затем медленно покачал головой.

— Но я не брал никакой книги.

— Отпустите меня, я ничего не делал! — в очередной раз завопил привязанный к стулу помятый блондин.

Сонька сделала шаг в его сторону, но крепкая рука воеводы перехватила ее за талию и не дала добраться до одного из похитивших Кармелу мужчин.

— Думаешь, я не помню, как ты со своим дружком связывали мне руки, сволочь? До сих пор запястья болят, — выкрикнула девушка, — говори, куда вы Кару дели, а не то по косточкам тебя отсюда вынесут.

— Петь, выведи ее, пожалуйста, — как-то чересчур спокойно произнес зашедший в комнату Ратмир, — мне с этой пиявкой один на один поговорить надо.

Будто почувствовав исходящую от вербера мощную волну безжалостной ярости, что скрывалась за равнодушным фасадом, пленник громко завопил, словно его уже подвергали нечеловеческим пыткам.

— Я ничего не знаю, вы не имеете права меня тут держать. Вызовите дружину! — к его большому сожалению, в комнате не осталось никого, кому были бы интересны его крики.

Воевода вывел Соньку в коридор, не забыв закрыть за собой дверь, а остальные уже были там и ждали, чем закончится «разговор» рыцаря с пленником, которого тот поймал уже через полчаса после начала поисков.

Ратмир присел на корточки, перед испуганным мужчиной и дал ему прочесть в своих глазах все то, что он желал бы с ним сделать. Вампир, к сожалению, попался не самый умный.

— Я ничего не знаю…

— Не знаешь, говоришь? Ну так я объясню. Ты, со своими дружками, забрал мою женщину. Я сейчас сдерживаюсь из последних сил, чтобы не сломать тебе шею, и останавливает меня только нежелание искать твоих подельников. Это займет время, которого у карамели может не быть. Сейчас ты мне скажешь, где она и с кем, а я, так и быть, оставлю тебя в живых, — сильная ладонь обхватила шею пленника и сжала ее так, чтобы тот почувствовал всю сдерживаемую мощь медведя.

— Богдан меня убьет, — всхлипнул блондин.

— Я не Богдан, но, если продолжишь молчать, живым отсюда не выйдешь, и сделаю я это медленно и очень болезненно, выбирай.

Через несколько минут Ратмир, получив все, что ему было нужно, вышел из комнаты и кивнул стоящему у дверей Петру.

— Он твой, только не переусердствуй, — в глазах воеводы свернуло удовлетворение. Клыкастая тварь посмела коснуться принцессы, а значит должна получить по заслугам.