Читать книгу - "Темный Лорд - Александр Прозоров"

– Я голоса слышал…

– До лечебницы или уже потом?

– Ну, меня опрокинуло… Темно было… А вы тут из-под сфинкса вышли. Я подумал, вы это устроили…

– И тут же наябедничал директору! – оскалился Надодух.

– Я на койке весь в переломах лежал! Это он ко мне пришел и стал спрашивать! Он и имя твое назвал, я тебя и не знал еще тогда, только на уроках видел! – Цивик резко сунул руку за спину.

Битали, опасаясь подвоха, вскинул руки:

– Забудь! С профессором Бронте мы уже разобрались, он нас ни в чем больше не подозревает. Это я теперь узнать хочу, кто мне такую бяку подложил. Так что давай, вспоминай, очень тебя прошу: ты кого-нибудь видел в коридоре? Кроме нас, естественно. Кто отправил тебя в целительную.

– Честное слово, ребята. – Цивик вынул руку из-за спины, и в ней оказалась палочка. – Честное слово, руку кладу. Не знаю я, кто меня вытащил. Наверное, домовые. Они всегда про все знают. Они хоть и во плоти, а все равно ведь духи, нашим законам не подвластны.

– Домовые духи… – Битали поморщился: – Как я сам не догадался! Домовые… Надодух, бей его быстренько в нос, и пошли.

– Вызову профессора!!! – визгнул из-под одеяла Дубус.

Недоморф брезгливо отмахнулся:

– Руки марать… Еще попадется.

Он стукнул палочкой по подоконнику и исчез.

– Профессор Налоби может знать, – добавил Цивик. – Домовые его слушают.

– Если бы знал, директору бы рассказал, – покачал головой Кро. – А профессор Бронте гадает, как и мы. Ладно, спокойной ночи…

Вернувшись к себе, Битали достал коробку конфет, открыл, поставил на край стола. Позвал:

– Батану, ты меня слышишь? Батану, приходи, мне нужна твоя помощь.

Недоморф, усевшись на постель, поджал ноги, наблюдая за происходящим.

– Я вижу, господин, – услышал ответ мальчик. – Я высушу одежду.

Брошенный на стул спортивный костюм шелохнулся – и только после этого в воздухе проступил силуэт остроухого малыша в пончо и коротких сапожках.

– Я звал тебя, чтобы задать вопрос, Батану… и поделиться любимым угощением.

– Твой слуга еще не заслужил награды, – скрутив костюм, поклонился мальчику эльф.

– Ты помнишь день, когда в коридоре у башни Кролик мертвая корова перепортила ковры и гобелены и поранила одного из учеников? Скажи мне, Батану, ты видел, кто пронес в коридор коровью тушу? Ты знаешь, кто отправил в целительную раненого мальчика?

– Прости, господин! – неожиданно упал на колени маленький эльф. – Прости недостойного слугу!

– Ты чего, Батану?! – кинулся к нему Кро, схватил за плечи и поднял на ноги. – Что случилось?

– Я виноват, господин! Я не пришел, я не проверил твою комнату, я не навел порядок, не почистил вещей.

– Это неважно. Забудь, ты прощен! Скажи, кто принес корову? Ты видел?

– Твой слуга виноват, господин, – понурил голову эльф. – Твой слуга заснул.

– Разве домовые спят? – удивился со своей кровати недоморф.

– Твой слуга виноват, слуга заснул. – Батану почему-то стал говорить о себе в третьем лице. – Твой слуга исправится, он заслужит прощение…

– Ты можешь спросить о корове и раненом мальчике у других домовых, Батану?

– Твой слуга не может, господин. Он не домовой дух, духи не разговаривают с твоим слугой.

– Плохо… – вздохнул Кро. – Хватит каяться, я на тебя не сержусь. Возьми себе пару конфет и ступай.

– Твой слуга недостоин награды, господин.

– Ты больше меня не слушаешься, Батану?

Вопрос поставил эльфа в тупик. Маленькое существо искренне считало себя недостойным угощения – но и спорить с тем, кому должно по совести служить, тоже было неправильным поступком. Наконец малыш решился:

– Слушаю, господин… – Он исчез вместе с костюмом, а мгновение спустя из коробки пропали две самых маленьких конфетки.

– Надо же, спал… – почесал в затылке Надодух. – И чего делать теперь?

– Тоже спать, – вздохнул Битали. – Скоро светать начнет, а мы все на ногах. Давай ложиться, завтра домовиков найти попробуем.

* * *

Если Битали с Надодухом не опоздали на первый урок – то только благодаря ворону, потребовавшему поутру законного угощения. Правда, позавтракать они все же не успели, и еще почти час отчаянно зевали, пока бледная и дерганая мадам Эджени Кардо подробно разъясняла, почему в амулетах следует использовать гелиотроп, в зелье – базилик или мандрагору, а для состава гри-гри – серу или имбирь, хотя все элементы имеют одинаковое воздействие на энергетику полноценного человека и даже простого смертного. Расположение свечей для обряда снаряжения себевы Кро и вовсе проспал.

Впрочем, краткий курс составного архетворения все равно имелся в сборнике комбинаторных таблиц.

Когда урок наконец закончился, Битали поспешил к хмурой, как грозовая туча, Вантенуа – однако не успел произнести ни слова оправданий:

– Если ты приблизишься ко мне еще хоть раз, – под смешки подруг Генриетта ткнула в него тонкий, словно отточенный карандаш, палец, – то клянусь, я соберу твой след и сожгу его в зольнике подвальной печи!

Кро тут же притормозил: как знает любой ребенок, сожжение следа приводит к скорому увяданию и смерти. Колдовство простенькое, но очень действенное.

– Извини, виноват, – остановился он в паре шагов. – Ухожу. Только один вопрос…

– Какой? – Девушка одарила его взглядом прозрачных, цвета индийского топаза, глаз.

– Скажи… Скажи, тебе удалось приручить какого-нибудь домового?

Топазы в глазах Генриетты потемнели до цвета консервированных маслин, губы задрожали.

– Идиот, – буркнула она себе под нос, рывком сгребла книги. – Близко не подходи!

– Опять… – развел руками Битали. – За что? Надодух, ты чего-нибудь понял?

– Видать, ожидала услышать что-то другое, – хлопнул его по плечу сосед. – Не бери в голову, нам девчонок все равно не понять. У них в черепушке моль. А у нас муравьи. Эти звери не скрещиваются. Эй, Цивик, чего не здороваешься?!

А ты как, смог приручить хоть одного домового?

– На курсе никому не удалось, – крепко, двумя руками прижал к груди тетрадь и таблицы паренек. – Спросите вы у Филли, чего мучаетесь?

– Станет профессор ученикам все рассказывать, как же, – отмахнулся Битали. – Скажет, что не мое дело, без меня разберутся, и отправит учиться. Или на прикладную работу посадит, раз время лишнее имеется. Знаю я их всех, не впервой.

– Филл не посадит! – крутанулся на месте недоморф. – Он сам вечно ничего не успевает. То у него молоко, то бумага, то библиотека. Работы курсовые половину без оценок возвращает.