Читать книгу - "Контрактор. Книга 4 - Антон Романович Агафонов"

— А почему ты спрашиваешь? — учитывая слова Мирославы, я решил прояснить этот вопрос.

— Ну… — Лана немного замялась, и уже, видимо, пожалела о том, что спросила, но тем не менее честно ответила: — Семья очень всполошилась когда дедушка Слава изменил завещание и упомянул в нем вас. До этого там были лишь самые близкие члены семьи и государь, разумеется. А вы…

— Я никто и появился из ниоткуда, — кивнул я.

— Да, и все очень переживают из-за того, что он назвал вас своим братом. Это правда?

— Чистая, — не стал скрывать я.

— Но как это может быть? Вы выглядите ненамного старше меня, а дедушка Слава был очень-очень старым.

— А вот так, — усмехнулся я, но прояснять детали не стал.

На самом деле, я немного злился на Славу, мы ведь договорились, что не станем это афишировать, а он вот так, в лоб это сделал. И ведь даже лишил меня возможности сказать ему за это пару ласковых. И ещё вопрос, что именно он там в завещании написал, что семья всполошилась.

Девушка с интересом разглядывала меня, но затем свою речь вышел произнести нынешний патриарх рода Семён Вячеславович Добронравов. В отличие от государя, его речь была более личной, он описывал своего прапрапрадеда как человека волевого, решительного и скрепляющего всю семью вместе, говорил, что Слава был той скалой, на которой и воздвигнута крепость рода Добронравовых, а в конце пустил скупую слезу.

За ним пришел черед его супруги, а затем и других друзей и близких, никого из которых я не знал.

— А вы не будете ничего говорить? — спросила Лана.

— Нет, это бессмысленно. Я из всех присутствующих знал его хуже всех.

— Но тем не менее, он очень много о вас говорил, — сказала девушка, и я удивленно посмотрел на неё, отчего она тут же покраснела. — Не буквально, конечно, но очень часто он говорил: «Жаль, что Андрей то-то», «Мне стоит чаще с ним видеться». Он правда много думал о вас после той встречи, но его здоровье… Ему было очень тяжело, и даже магия не помогала. Но он всё равно улыбался, когда я приходила, и как во времена, когда я была совсем маленькой, рассказывал истории. Он знал так много историй! И ни одна из них не повторялась! Представляете?

— Представляю, — кивнул я, улыбаясь при виде её искренности. Но тут она снова шмыгнула носом, готовая расплакаться.

— Лана! Что ты тут делаешь⁈ — раздался гневный, но слегка приглушенный женский голос, а затем рядом с нами появилась женщина в траурном платье. Красивая, с длинными светлыми волосами как и у Ланы, и глаза похожи. Сразу видно — сестры, только пришедшая женщина была старше.

Мы встретились с ней взглядами, и ни намека на радушие в её глазах не было. Она точно знала, кто я такой, и была мне совсем не рада.

— Княгиня Валентина Витальевна, как я полагаю? — ради вежливости уточнил я.

— Да, — подтвердила она. — А вы тот самый известный граф, о котором столько говорят в последнее время. Котов.

— Он самый.

— Я буду прямолинейна. Такому, как вы, тут не место, и мы позволили вам присутствовать только из-за уважения к Вячеславу Петровичу. Как только все закончится, и завещание будет зачитано, я очень надеюсь, что вы исчезнете из нашей жизни и никогда больше нас не потревожите, — женщина сделала короткую паузу, после чего глянула на Лану. — Идем, Лана.

— Но…

— Идем! — почти рыкнула княгиня, и Лана, испуганно втянув голову в плечи, потупила взгляд.

— Хорошо…

— Больше не смей общаться с этим сбродом, — услышал я едва различимый шепот и криво усмехнулся.

— Ну и семейка, да? — спросил я у Арая, сидящего в ногах и явно скучающего. Он переводил свои маленькие глазки-бусинки, изучая окружение, и время от времени делал что-то вроде отчета, но в нём не было ничего такого, чего я не видел собственными глазами. Все вокруг думали, что мне тут не место, кроме разве что Ланы.

Ну, скоро всё закончится.

Глава 18

Церемония проходила неспешно. Один за другим на трибуну выходили люди и выражали соболезнования относительно ухода Вячеслава Добронравова. И в какой-то момент я и сам ощутил почти забытое чувство, осознание того, что я остался единственным из своей семьи. Да, вокруг хватало прямых наших потомков, пусть и очень-очень дальних, но это все не то. Когда я встретил Славу, то ощутил искреннюю радость, а теперь не стало и его.

Государь задерживаться не стал. Произнес речь, переговорил с новым патриархом рода и ещё парой гостей, после чего вместе со всей своей свитой направился в сторону выхода. Арай при этом сообщил, что очень многие тут ощутили из-за этого досаду. Скорее всего, огорчились из-за того, что не смогли поговорить с правителем. Как я понимаю, это настоящая честь — иметь с ним беседу, даже для столичных аристократов, и большая часть гостей ею была обделена. Великие князья ещё, может, могут записаться на аудиенцию, но вот остальные властью не вышли.

Ближе к концу прощания ко мне подошла Лариса Коржакова, второй секретарь и одна из людей, что отвечали за всё это, поинтересовалась, буду ли я тоже выходить и что-нибудь говорить. Я ответил отказом по целому ряду причин, начиная с того, что семейство Добронравовых, несмотря на очень говорящую фамилию, мне, мягко говоря, не рады, заканчивая тем, что не знал, что сказать. Кроме, наверное: «Жаль, что я не вернулся чуть раньше, хотя бы на год или два».

Лариса, услышав отказ, выдохнула с некоторым облегчением. Лично она ко мне никакой антипатии не испытывала, скорее даже наоборот, после моей первой встречи с Ланой явно испытывала ко мне симпатию. Скорее всего, в данной ситуации она была заложницей ситуации, когда семья явно против моего присутствия.

Она удалилась, а мы с Араем вновь остались вдвоем, правда ненадолго. Ближе к концу церемонии к нам то и дело кто-то подходил, пытаясь завести беседу. Я, впрочем, говорить был не в настроении и довольно сухо с ними общался, отбивая желание продолжать разговор. Причина проста — на самом деле они пришли не по собственной воле, их присылали те, кто повлиятельнее, с целью выяснить, почему я тут. Добронравовы открыто не афишировали, что я указан в